Открытие музея и "ралли Париж-Даккар"
Итак, в 10 утра открывали "Галерею зарубежного искусства". Со всяческим правительством, прессой, торжественными, но не слишком долгими речами (по протоколу на открытие вполне бодро и светски отводился примерно час), перерезанием ленточки в нескольких местах одновременно и шампанским среди шедевров.
Закончили распитием кофе с устроителями. Блуждая с не своим цифровым аппаратом,церемонию я заснял, но обещанного диска у меня пока нет, так что пока без иллюстраций.
Далее нас с московскими Габышевыми решили кинуть на бушевавший в эти выходные Ысэх (пардон, писать его как Ысыах не собираюсь, ибо оно так не произносится, хоть тресни.) Матушку, ее подругу-художницу, пожилую пару - одного художника с супруго-балериной и бывшую некогда директрису музея, посадили в уазик от музея, а меня с Габышевыми, в "тойоту" подоспевшей из Покровска тетушки, и мы поехали...
читать дальше"Вот теперь я понял, что Якутск - столица республики... - заметил Габышев, когда выехав за город, мы оказались в глухих пробках - все, машины, набитые автобусы, ехали на этот грешный праздник (дырка в небе над которым и впрямь приключилась, но об этом чуть позже). Пыль стояла страшная - воздух в Якутии сухой, опять же, жара за 30, раскаленная, выгоревшая пыль (куда там Сьерра-Неваде), но при том контрасты - в одних местах земля обожжена чуть не насмерть, в других, тут же, в нескольких шагах заводи с топями, стоящие с весны повсюду и очень подолгу, ведь это снаружи все горит, а на полтора метра в землю, и вечный лед, а до этих полутора, лед, долго оттаивающий и превращающийся в пропитывающую, как губку, землю, воду - заболоченных мест в этом году, говорят, особенно много. Все-таки, похоже, сочиняя "Южный Крест", я подсознательно предвкушал эту поездку: "Там небо - пламя, Там лед земной..." (хотя были некоторые ассоциации с находящейся в Южном полушарии Антарктидой). А солнечное излучение, как я уже говорил, там очень жесткое. Водитель уазика, наконец, "родив гениальную мысль", съехал на проселочную дорогу, поднимая ничуть не меньше пыли, чем все застрявшие на дороге виды транспорта, и начались у нас - то, что я к вящему всеобщему удовлетворению назвал "ралли Париж-Даккар". С прыжками через колдобинами, каких в Подмосковье век не увидишь, какие-то бревна, объезжая арматурины, торчащие из дороги с явным готическим стремлением к небесам. Все, что я думаю о водителе уазика, скоро узнали все, особенно, когда он срулил куда-то за поворот, а мы на своей "тойоте" почти сели на брюхо, и чтобы выехать оттуда, всем кроме водителя пришлось выйти из машины. Сам водитель тетушки при этом проявлял столь монументальное спокойствие, что я надолго проникся к этому человеку глубоким уважением. При этом, и связи с той машиной у нас не было. Ничьих мобильных номеров кроме матушкиного мы не знали, а ее номер, как и мой, был совершенно бесполезен, что мы выяснили сразу по прилету двумя днями раньше в аэропорт - би-лайн там не существует как класс, а с нашими постоянными перетаскиваниями по разным мероприятиям, мы так и не собрались завести местную симку. Ничего, выползли, догнали за углом нашего притормозившего лихача. и увлекательная езда по кочкам-канавам, горкам, торчащим ребром бетонным плитам и прочим препятствиям, возобновилась. Тащились таким образом часа два. И наконец "нашли большое поле, есть разгуляться где на воле...", где раскинулись всяческие шатры, "урасы" и коновязи разной степени декоративности, транспаранты, сцены, заградительные ленточки, и шлагбаумы. Перед одним из которых нас и тормознули. Как сказала Габышева: "А, теперь я поняла, о чем говорила дама из правительства, когда спрашивала, есть ли у нас машина сопровождения, и я сказала "есть", решив, что она имеет в виду машину, которая нас отвезет..."
Матушка с тетушкинго телефона попыталась дозвониться организаторам, и тут обнаружилась еще одна "высочайшая" подлянка - над полем была заглушена вся мобильная связь. На здоровом кишащем поле, потерять своих как раз плюнуть, а связи - "ёк". Маменька некоторое время ругалась, милиция что-то обдумывала в рации, тетушка и Габышев упорно твердили маме: "Покажи удостоверение, покажи удостоверение..." Та отпиралась: "Да зачем? Оно московское!". Но как только показала корочку постпредства с двумя флагами, шлагбаум тут же подняли, и две наши машины пропустили. Потом, при полном отсутствии связи мы примерно час искали место, где нас ждали, выяснили, что праздничный прием на пару часов откладывается, а так как Габышева надо было вечером первого сажать на самолет в Москву, пошли гулять самостоятельно по этому бедламу. Попытались найти приличные сувениры, но ничего не нашли кроме китайских мягких игрушек и прочей чепухи, которой и в Москве хватает за каждым углом. Так что, после самостийного перекуса, плюнув на все, решили ехать обратно. И эта мысль оказалась удачной - когда мы уже подошли к машинам, в небе над полем зазмеились молнии и загремел гром. Обратно выезжать было легче - потоки машин в основном все еще стремились "туда", а не "оттуда". но колдобин мы снова не избежали. По дороге нас перехватил пост ГАИ, и, видимо, под предлогом разгрузки дороги, развернул нас на тот же проселок. Как мрачно заметил Габышев, "И погнали нас, как французов в 1812 году по той же Смоленской дороге". Но полпути хлынул знатный ливень. Как мы потом узнали, нам здорово повезло, что мы вовремя выбрались, поле ливнем размыло до такой степени, что люди потом по два часа выкарабкивались по нему до автобусов. А для нас только хорошо прибило пыль.