Coeur-de-Lion & Mastermind
"Жизнь на Марсе" (Игра от 29.10.2011)
(Не исключено, что другие участники очень многое запомнили совсем иначе).
Я полагал, моим метаниям между реальностью и не-реальностью пришел конец. Но кажется, обрадовался я рано. И теперь это даже не было связано, собственно, со мной.
Все началось с того, что участок погрузился в импровизированный траур. Энни и Крис уехали в Лондон, на лекции в Скотланд-Ярде, вместе с некоторыми другими молодыми полицейскими, Джину запретили курить по состоянию здоровья, по каковому поводу он теперь свирепо жевал незажженные сигареты, находясь в отвратительном настроении, а Рэя посадили на диету, исключавшую мясо и алкоголь. Радовало только то, что все это были временные меры. И за Энни я был рад - поездка серьезно повышала шансы на ее дальнейшее продвижение, она этого заслуживала, но ее сильно не хватало. Кроме всего прочего, у нее же было образование психолога, за несколько суток нашего «траура» мы с коллегами, то и дело будто пытались друг друга загрызть - просто с горя, ничего личного.
читать дальшеВскоре после полудня, во вторник 29-го октября, нам позвонил помощник вице-мэра, с запросом вскрыть квартиру секретарши своего начальника, которая неожиданно не появилась на службе, никто не смог ее найти или дозвониться ей по телефону. А у нее в работе находились какие-то текущие документы, которые также вдруг понадобились, даже если не найдется пока сама секретарша. Среди неопознанных лиц, поступивших в больницы, никого подходящего под описание не обнаружилось.
- Где все люди? - проревел Джин, не выпуская изо рта немилосердно изжеванную сигарету. - Что тут, вымерло всё?!
- На вызовах.
- Где все постовые?
- Октябрь, влажность, плохая видимость. Полно аварий.
- Ну и кого мне послать вскрывать эту дурацкую квартиру? - Он переводил взгляд с меня на Рэя. Рэй апатично демонстрировал полное отсутствие энтузиазма. Я точно ощущал, что во мне его куда больше, и это очень заметно. - Если мы все рванем куда-то по таким пустякам, кто тут вообще останется?! Последние констебли разбежались как тараканы!
- Это не надолго. Нам звонили из Гайда, они временно командируют сюда двух стажеров-констеблей. Сегодня они будут у нас.
- Знаю я, как приезжает пополнение из Гайда, вечно во что-то врезаетесь по дороге! Но это ж, черт побери, вице-мэр.
- Хорошо, я поеду, вскрою эту квартиру сам и составлю акт. Ничего сложного.
- Давай действуй, Шерлок. И не задерживайся там, или мы сожрем тут стажеров с потрохами за опоздание прежде, чем они успеют пикнуть, что родились на свет божий.
Далеко я не ушел - буквально на пороге офиса столкнувшись со стажерами. Выглядели они немного потерянными и сбитыми с толку, для новичков это совершенно нормальное явление, но я решил не бросать их на произвол судьбы в трудную минуту, а заодно сразу подключить к делу, так что тут же вернулся к коллегам вместе с ними.
- А вот и наше пополнение из Гайда…
- Детектив-констебль Клэнси Уиган, - представился тот, что покрупнее.
- Детектив-констебль Джордж Барбреди, - представился его более субтильный товарищ.
- Надеюсь, документы не забыли? - подозрительно поинтересовался Хант.
- Нет, нет, конечно…
- Детектив-инспектор Сэм Тайлер, - представился я, перехватывая инициативу, пока Джин, набычившись, рассматривал бумаги. - Это, как вы можете догадаться, старший детектив-инспектор Джин Хант, можете звать его «шеф», это детектив-сержант Рэй Карлинг, можете звать его «сержант». Меня можете звать «босс». Ладно, насчет последнего я пошутил. Ну что, шеф, кажется, теперь у нас есть, кого послать на дело, хотя одни они, конечно, не разберутся. Я их забираю?
Хант ответил мне ошарашенным взглядом: «Я не понял - кто тут главный?!..», и махнул рукой.
- Забирай с собой эти ясли, мне недосуг с ними нянчиться.
- Отлично! - и я потащил констеблей обратно к двери.
- Как добрались? Как там в Гайде?
- Э… все нормально… все замечательно…
- Ну и ладушки. Сейчас, для начала, мы едем вскрывать квартиру пропавшего референта вице-мэра. Отпечатки пальцев сбирать умеете? Составлять протоколы? Прекрасно.
Начнем плавать с мелкой воды. И пока подальше от страдающего от недостатка никотина Джина.
В квартире пропавшей секретарши было пусто и чисто. Очень чисто. Не было ни ее самой, ни указанных документов. По словам помощника вице-мэра, рабочие документы она держала в большой черной папке, которая, если только не была у хозяйки с собой, всегда лежала на видном месте на столе. Все-таки я велел констеблям начать снимать отпечатки пальцев. Что-то тут было не так. Уиган, между тем, заметил, что висящая над столом люстра немного погнута, квартира была маленькой, но с высокими потолками, почти напоминающей колодец. Идея собрать отпечатки, кажется, оказалась не такой плохой… не потому что мы что-то нашли, а потому что - ничего не нашли. Рассыпали порошок по столу, по спинкам ближайших стульев. Женщины бывают педантичны в смысле уборки, но чтобы настолько… Мы проверили все дверные ручки. Даже на входной двери единственные найденные отпечатки были моими - оставленными только что. То ли сюда даже никто не заезжал, прежде чем позвонили нам - чтобы все было безупречно законно, но отчего самого по себе веяло чем-то мертвящим, то ли тот, кто пытался достучаться, не снимал перчатки. Как-никак, конец октября, это было возможно. Но прежние отпечатки были стерты, как и те, что внутри квартиры, в тех местах, где какие-либо из них неизбежно должны были бы остаться.
Едва мы вернулись, немного озадаченные, в участок, тут же натолкнулись на Джина и Рэя, возбужденно пританцовывающих в коридоре. Похоже, они сами собирались на какой-то выезд, но, завидев нас, тут же передумали.
- А, вот ты где!
- Что случилось?
- Филлис приняла звонок. В доках из реки вытащили девушку. Судя по описанию, вылитая наша секретарша.
- В смысле, секретарша вице-мэра?
- Не будь занудой, Сэмми. Короче, она сейчас там, в доках. Вообще-то, считай, ее уже опознали. Тело пробыло в воде пару дней…
- С какой стати ему быть там пару дней, если ее хватились только сегодня утром? Вчера она была на работе - был понедельник, а не какое-нибудь воскресенье.
- Один хрен. Точных результатов еще нет. А была ли она вчера на работе, еще тоже стоит выяснить. Ты кого-нибудь уже подробно допрашивал на этот счет?
- Когда? В любом случае, надо на нее взглянуть.
- Поезжай. Осмотрел квартиру, вскрой девушку - смотри не перепутай…
- Наоборот. Вскрыл квартиру… ладно.
- Новеньких забери с собой.
- Ну, раз уж начали, конечно…
- Итак… возраст 24 года, блондинка, изящного телосложения, найдена в реке в верхней одежде - плащ, сапожки…
Я поглядывал на констеблей. Они были лишь слегка бледноваты, но реагировали на происходящее очень спокойно и по-деловому. Все-таки, видимо, для них это было не совсем впервой. Это хорошо. Судя по всему, они вообще адаптировались довольно быстро и будто ничему не удивлялись. Разве что им казалось, что они благополучно спят. И тогда - о чем уж там беспокоиться?
- На шее странгуляционная борозда и царапины. Кем могли быть оставлены царапины? - Я посмотрел на руки покойной и вздохнул. Ногти были слегка обломаны. - Вы проверяли, что у нее под ногтями? Комочки кожи?
- Еще нет, - бодро заявил фельдшер.
- Проверьте.
- Она могла сама цепляться за петлю и поранить шею, - тут же заметил проницательный Уиган.
- Именно. Скорее всего. Но лучше проверить, посмотреть изломы на ногтях, оставленные следы, и хотя бы, соответствует ли кожа ей по тону и структуре. Вдруг повезет и там обнаружится что-то другое.
- А если не обнаружится? - спросил Барбреди.
- Та самая люстра? - добавил Уиган.
Я пожал плечами. Вполне возможно, что она была убита в доме. Именно поэтому там не было никаких отпечатков пальцев - потому что их стерли намеренно.
- Были при покойной какие-нибудь вещи? Сумочка? Папка? - Конечно, совсем при ней их бы не было, но возможно, где-то поблизости.
- Ничего такого обнаружено не было.
- Понятно. Немного осмотримся. Можете ее увозить.
Вскрыть девушку? Проверить, есть ли вода в легких? При такой борозде на шее она там совсем ни к чему, но на всякий случай... Думаю, проверят без меня. Как и - есть ли еще какие-то повреждения и следы насилия. Предварительный осмотр ничего такого не показал. Никаких следов на руках - никто их ей точно не выламывал. С картой сверимся позже.
Мы вернулись в участок.
- А где сейчас вице-мэр? - поинтересовался я.
- На выставке какого-то Хартнела, в галерее Элизабет Вуд, - ответил Рэй.
- Насколько я помню, у нас были указания сразу сообщать ему, если что-то найдется. Ему уже сообщили о ее смерти?
- А с какого перепугу, если ты подтвердил, что это она только сейчас? - проворчал Джин. - Это ведь она?
- Да, точно она. - Хотя никаких документов при ней не было, но мы все не так плохо знали ее - внешне, постоянно видели ее с ее шефом. - Членов ее семьи, живущих в Манчестере, нет. О друзьях пока ничего не известно. Остаются сотрудники. Как насчет свозить на опознание вице-мэра?
Джин ответил мне выразительно оловянным взглядом.
- Ну, если он захочет…
- А для проформы…
- Это же вице-мэр! Хватит любого его помощника или сотрудника охраны. Уймись.
- Ладно. Но сообщить ему нужно. А заодно уточнить некоторые детали.
- Какие еще детали?
- Лили Пфайфер жила сплошной работой. Почему ее могли убить? Конечно, это могло быть и обычное нападение, но почему в ее квартире практически на всех поверхностях, где можно оставить свежие отпечатки пальцев, они вообще отсутствуют?
- Отсутствуют?
- Именно. Никаких отпечатков ни на одной ручке двери. На столе у нее всегда лежат какие-то бумаги - там нет вообще никаких бумаг.
Хант медленно поднялся, отодвигая стол, и буравя меня обеспокоенно-подозрительным взглядом.
- Это вице-мэр, ты понимаешь?
- Отлично понимаю.
Он кивнул.
- Отлично. Значит, поедем мы… вместе.
Карлинг посмотрел на него вопросительно: «Такой толпой?»
- В конце концов, это же выставка, да? Значит, черт побери, приобщимся к прекрасному! А стажерам все равно надо учиться у настоящих профессионалов.
Когда мы целой процессией вторглись в художественную галерею, то не произвели сразу фурор только потому, что при вице-мэре Джин все-таки не стал вышибать дверь ногой, и все-таки, детективы в гражданском более-менее похожи на нормальных людей, хотя обычно не работают в смокингах. Но какого черта - на дворе двадцатый век. Хотя бы…
Тем не менее, хозяйка галереи, Элизабет Вуд, эффектная леди неопределенного возраста, с царственной осанкой, немного театральным макияжем и в черном элегантном платье с кружевами, мгновенно почувствовала неладное и тут же устремилась нам навстречу.
- Чем обязаны вашему вниманию, джентльмены? - спросила она довольно холодно.
- Нам нужен мистер Чейн, - невозмутимо ответил Хант. - Мы по его поручению.
- По его поручению? - глаза хозяйки округлились. Хант сунул в рот сигарету.
- Здесь не курят! - строго заметила миссис Вуд.
- А я и не курю. Какие тут у вас скульптурки… - Хант почесал нос, и выискал взглядом вице-мэра. - Я его нашел! - и мы двинулись за ним, как эскадра во льдах за ледоколом. Кажется, «прикрытие» под обычных посетителей выставки мы благополучно провалили. По дороге Джин, сориентировавшись, вытащил изо рта сигарету, и сцапал с ближайшего проносимого блюда сразу несколько канапе. Рэй проводил глубоко скорбным взглядом официанта с бокалами брэнди на круглом подносе.
Джек Чейн, вице-мэр города Манчестер оборвал какую-то неспешную светскую беседу на полуслове, заранее почувствовав приближение грозового фронта, олицетворяемого Хантом и половиной полицейского участка в кильватере, но посмотрел на него, широко открыв глаза всего лишь озадаченно и настороженно - не испуганно и не напряженно. Будто просто ожидал плохих новостей или подтверждения скверных предчувствий, но не готовился к какому-то спектаклю.
- Есть какие-то новости, господа?
- Угу, - буркнул Хант, дожевывая канапе, сунув руки в карманы брюк.
Чейн кивнул своему окружению, и выбрался на относительно свободный участок зала.
- Боюсь, новости плохие, - понизив голос, глухо пророкотал Хант. - Мы вскрыли квартиру мисс Пфайфер. Там не обнаружилось ни ее самой, ни каких либо документов. Ее стол девственно чист.
Взгляд вице-мэра явно стал шокированным. Судя по всему, он никак не ожидал такого состояния стола своей секретарши.
- Но есть еще худшие новости. Мы нашли вашу секретаршу.
- Она…
- Мертва.
- Господи… - сочувственно кивнул и сразу же вздохнул вице-мэр. - Что с ней случилось?
- Мы пока выясняем. В интересах следствия мы не можем всего разглашать.
- Но вы сказали, дома ее не было - вы имели в виду, что… - Чейн отмахнулся, видимо, решив не уточнять - имел ли Хант в виду, что ее там не было живой, или что вообще не было, - она не добралась вчера до дома? Или сегодня утром не добралась до офиса?..
- Это выясняется. Но вы просили сообщить вам сразу. Мы сообщаем. Увы, не можем вас обрадовать, сэр. Простите за вопрос. Документы, которые были у вашей секретарши - в них было что-то важное? Что-то из-за чего ее могли убить?
Вице-мэр заметно побледнел.
- Убита? - переспросил он слабым голосом. Как будто надеясь до того до последнего, что с ней всего лишь приключился по дороге сердечный приступ, или, на худой конец, ее настигло какое-нибудь обычное дорожно-транспортное происшествие.
Хант на мгновение утвердительно зажмурился.
Чейн покачал головой.
- Ничего важного. Это был текущий финансовый проект…
И он пустился в довольно пространную повесть, увлекшись какими-то незначительными деталями, будто проговаривал все по памяти, как магнитофонная лента с записью недавнего совещания. Вскоре, по остекленевшим взглядам коллег, я понял, что мы все просто спим стоя.
- Простите, - вмешался я. - То есть, эти документы, если бы их кто-то похитил, никак не могут вам повредить?
- Их даже готовили не мы, мы вносили правки. Максимум, чем это может навредить - найденные недоработки (а их там масса, документы подготовлены весьма небрежно) могут повредить вере в компетентность всей команды правительства в целом, в которой я, конечно, состою, но это никак не может быть серьезно, и тут не из-за чего лишать кого-то жизни. Будь это что-то серьезное, кто бы стал вообще выносить это из офиса?
- Ну а больше - ничего не пропадало? Никаких других документов?
Чейн озадачился.
- Конечно, надо все перепроверить, но все равно мне в голову не приходит, что у нас могло настолько серьезного…
- А насколько вы доверяли своему референту?
- Полностью. Мы работали вместе уже несколько лет. В жизни не встречал такой ответственной девушки. Я бы даже употребил слово «слишком» ответственная. Скрупулезная, точная. Очень расстраивалась из-за малейшей ошибки. Иногда такие ее расстройства меня немного пугали. Но она быстро собиралась, и все делала в срок, буквально творила чудеса.
- Значит, она была перфекционисткой?
- Да, это очень точное слово.
- Эти ее расстройства - вы могли бы назвать их склонностью к депрессиям?
Чейн поморщился.
- Очень на то похоже, но имеет ли это какое-то отношение…
Интересный вырисовывался психологический портрет. Если бы не стертые отпечатки пальцев и тело, почему-то оказавшееся в реке, я бы скорей подумал, что секретарша вице-мэра наложила на себя руки. С этим так хорошо вязалась и погнутая люстра. Но не могла же она, со всем своим перфекционизмом, тщательно прибрать за собой после самоубийства, а потом пойти и сброситься в речку.
- На всякий случай, - подхватил Хант. - Мало ли куда она могла пойти в таком состоянии. Кстати, когда она обычно уходит с работы?
- Обычно позже меня. Никогда не раньше восьми.
- Ага. У нее своя машина?
- Насколько мне известно, нет, она пользовалась общественным транспортом.
Хант скорчил неопределенную мину. Вроде бы серьезные люди… но мало ли, у кого какие порядки. Может, это намеренный маневр под названием «ближе к народу».
- Кто-нибудь может подтвердить, когда она ушла вчера?
- Разумеется. Охрана в мэрии. Они всегда записывают время.
- Простите, вам что-нибудь известно о ее личной жизни? - Хант зыркнул на меня с подозрением. Сам Чейн как-то неуверенно удивленно усмехнулся.
- Складывалось впечатление, что у нее вообще нет никакой личной жизни.
- И вас не связывало ничего, кроме служебных отношений?
Абсолютно невинная озадаченность на лице Чейна, как будто, говорила, что ему и в голову не приходила такая глупость, как романтические отношения с секретаршей.
- Но сама мисс Пфайфер - вы не замечали с ее стороны никакого повышенного внимания?.. Может быть, совершенно односторонне…
- Нет... - с легким сожалением? Или мне покзаалось?
- Тайлер, - мрачно заявил Хант, - на два слова, прямо сейчас. Прошу нас извинить, господин вице-мэр.
- Конечно, конечно.
Хант мягко сцапал меня за плечо, развернул и повлек к выходу из зала, по мере того, как мы удалялись, его хватка становилась тверже, но едва мы вышли, он меня отпустил, всего лишь загнав в угол и перекрыв выход. Рэй придержал констеблей чуть позади, чтобы нам не мешали поговорить по душам.
- Ты что творишь, Сэмми-бой? Хочешь нас всех закопать одной теплой компанией в братской могиле?
- Ничего подобного… Послушай, шеф. Это политика. Тут может быть масса грязных дел, а может и не быть. Разве ты не хочешь, чтобы было доказано, что тут все действительно чисто?
- Ну а если не все чисто?
- Тогда наше дело - найти преступника.
- Какого именно?
- Настоящего.
- И если это вдруг сам вице-мэр или вообще мэр, или кто-то из правительства…
- Тогда что они делают на своих постах?
Джин явно подавил желание зажмуриться, прикрыв глаза рукой.
- Вот только не надо донкихотствовать! Ты ничего не докажешь, сможешь найти только исполнителей - никто из них самих не станет марать руки, и ты это отлично знаешь. А вот самого ветряные мельницы перемелют будь здоров, не подавятся!
- И что, по-твоему, вообще бросить это дело? Ну же, под мою ответственность. Это может оказаться кто угодно. Может быть, сам вице-мэр, и он отличный актер, а может быть, и нет. Ты хочешь подозревать его до конца своих дней? Но это может оказаться и не он! Давай узнаем точно! А что там будет дальше - я сделаю все, чтобы найти доказательства. И пусть выйдет, что выйдет.
Джин со вздохом убрал руку со стены, и хлопнул меня по плечу.
- Ладно, валяй, самоубийца. Так, наши дальнейшие действия: Рэй, твое задание -дуй в мэрию, опроси охранников, когда цыпочка ушла из офиса. И вообще, что они там про нее знают.
Рэй кивнул.
- Будет сделано, шеф.
- А Эйнштейн, пока дожидается заключения судмедэксперта, поговорит со всеми ее соседями. Надо же как-то убить время.
- Отлично, сделаю.
- Спиногрызов своих с собой забери.
- Само собой.
Соседи, как это свойственно соседям, ничего не видели, не слышали, не знали и знать не хотели. Кроме одной шустрой старушки, оказавшейся очень разговорчивой, которая и поведала о том, что Лили не только приходила вчера вечером домой «поздно, после десяти вечера», но и что к ней приходил мужчина «совсем поздно, почти в полночь». (Вот и ладушки, а то пару недель его видно не было…). А вот уходил ли кто-то после, она уже не увидела, потому что успокоилась - все были свои, и гость Лили обычно уходил из дома позже нее самой. Значит, у него был свой ключ. И старушка даже знала его имя. Это был художник - Джон Хартнел.
- Да мы же только что были на его выставке! - не выдержал Барбреди.
- Точно, они точно как-то связаны!..
Уточнив еще у парочки соседей пусть не время появления, но само существование Джона Хартнела и его достаточно регулярные визиты, плюс даже и еще одно косвенное свидетельство, что он действительно был тут - кто-то видел его машину, мы вернулись опять в участок. Откуда позвонили судмедэкспертам и уточнили время смерти - часов 10 назад, скорее 15. Сложно сказать точнее, ночи сейчас холодные.
Услышав про Хартнела, Хант буквально взвился из-за стола к потолку.
- Вот, кого мы сейчас точно арестуем! Собирайтесь!
- Это все еще может быть не он, - счел нужным напомнить я. - Кто-то мог намеренно воспользоваться сходством.
- Разберемся. Прижмем, и пусть выкладывает все, что знает! Так, я в галерею, ты давай в доки - вдруг там видели ночью кого-то похожего, потом тоже в галерею. Рэй, выясни, где он живет, и давай в его квартиру - дверь же вскрыть деликатно сможешь?
- Это незаконно!
- Чепуха. Это высокая политика. Значит, так, посмотришь, нет ли на видном месте пресловутой папки.
- Он же не идиот…
- Не проверишь, не узнаешь. Рэй, возьми с собой этого… Уикхема.
- Уигана, - поправил я.
- Один черт. Стены пока можете не простукивать, посмотрим внимательней после ареста. Потом все в галерею, ждем вас там.
Хант, Рэй и Уиган с шумом умчались. Барбреди неуверенно переминался с ноги на ногу.
- А не может это быть та папка? - спросил он странным голосом.
- Какая? - удивился я.
Барбреди кивнул на папку на столе Ханта. Большая и черная. Я засмеялся.
- Это наши протоколы.
Но что-то такое было в лице Барбреди, что я подошел и открыл папку.
- Посмотри. Это наше. А никакой не финансовый отчет мэрии. Шеф иногда ведет себя как шериф в вестерне, но так бы он шутить не стал, можешь мне поверить.
Барбреди кивнул. Наверное, он хотел спросить про законность вскрытия квартиры художника, но мы все надеялись, что это никому не повредит. А еще я надеялся на вроде бы очень разумного Уигана.
Мы потратили в доках не меньше часа, разыскивая кого-нибудь, кто мог сказать что-то внятное. И да - ночной сторож, проснувшись, подтвердил, что видел здоровяка с длинными волосами, ведшего, видимо, вдребезги пьяную девушку - она даже ногами не передвигала, а ее голова моталась у кавалера на плече из стороны в сторону. Это показалось сторожу смешным, но не подозрительным.
А потом мы обшарили железные бочки, в которых обычно жгут холодными ночами всякий мусор. И в одной из них откопали закопченный зажим для большой офисной папки. Просто дивно… Все прочее превратилось в пепел, но копоть казалась достаточно свежей.
В галерее, похоже, вовсю шли боевые действия. Первое, что мы услышали - гремящий как литавры голос Ханта. Посетителей заметно убавилось. Оставалось лишь несколько человек, похоже, сопровождение вице-мэра, который был еще тут, хозяйка галереи и ее управляющие, и одна меланхоличная блондинка-репортер из «Manchester V.I.P.» Интереса к окружающему она, как будто, не проявляла, но терпеливо ждала, чем все закончится. Как-никак, героя дня и выставки, кажется, собирались забрать в кутузку. В целом, за добропорядочность, Хант называл эту газету «Manchester R.I.P.» - полагая ее слишком скучной.
Навстречу нам вышел ухмыляющийся Карлинг.
- Салют, босс, ты в курсе, что тут висит твой портрет?
- Какой еще портрет?
- Твой! - он победно ткнул в меня пальцем. - Не веришь? Так пошли, покажу!
Я, недоумевая, двинулся за ним. Что за ерунда?.. Рэй остановился, и я невольно налетел на него.
- Что? Где? О чем ты?
- Вот! - снова ухмыльнувшись, Рэй ткнул пальцем в фотографию Эйнштейна в рамочке. - Что, не узнал? Верно я говорю, шеф?
- Верно! - хохотнул Хант, не поворачиваясь от художника, над которым нависал удорожающей глыбой.
- Шутники… - проворчал я. И переведя взгляд, запнулся. Небольшая рыжеволосая скульптура - вроде шарнирной куклы, в настоящем паричке, в матерчатом костюме и с миниатюрным пистолетом в руках. Но несмотря на брутальный черный наряд в заклепках, и цвет волос, это была вылитая Лили Пфайфер.
- Это же она!
- Она, - подтвердил Хант.
- Как мы ее раньше не заметили?
- Было полно народу, - заметил Рэй. - А она мелкая.
- Как ее не заметил Чейн? Он должен был как-то отреагировать! Почему ни словом ни обмолвился.
- Ну, может, сам тогда еще не видел?
- Но теперь-то видел.
Я посмотрел в сторону Чейна. Вид у того был самый неестественно безмятежный. Почему? Как будто ничего особенного не происходит.
- Ну-ка… - оставив в покое художника, Хант двинулся ко мне и понизил голос. Похоже, он заметил мой взгляд в сторону Чейна. - Выйдем на минутку в курилку… - Что у нас нового?
- Почему он молчал? У этой куклы в руках пистолет. Это же вызов. Почему она выглядит как мстительница?
- А ты художника спроси. Он уверяет, что это… эротично.
- Какого черта эротично…
- Что ты нашел?
- Рэй и Уиган ведь не нашли никаких папок? - Так, на всякий случай.
- Нет.
Я вытащил из кармана зажим и повертел его в воздухе.
- Мусорные баки облазил?
- Иногда это полезно.
- Знаешь, сколько такого мусора в Манчестере?
- Это неважно. У Барбреди есть идея. Я скажу Чейну, что его папка нашлась. Хочу посмотреть на его лицо. Бывают ли на нем хоть какие-то человеческие выражения…
- Оставь его.
- С чего бы это? Он делал вид, что ничего не знает. Единственная причина, по которой он мог спокойно отреагировать на куклу - он знал, что Хартнел связан с Лили. но сказал, что у нее не было никакой личной жизни.
- Хартнел все отрицает.
- Что он отрицает?
- Что был у нее этой ночью. Этой ночью он готовил выставку. И хозяйка галереи и охрана пока подтверждают его алиби.
- В доках видели человека очень похожего по описанию на него, с «пьяной девушкой», висящей на его плече.
- В доках? - рявкнул Хант. - Отлично. Плевать на алиби. Мы его забираем прямо сейчас. Карлинг, действуй, арестуй его! Хоть сбивать с толку тут не будет.
- На каком основании?! - всполошилась хозяйка галереи.
- По подозрению в убийстве, дорогуша.
- Но это невозможно…
- Разберемся. И хватит тут водить нас за нос и путать следы!
Художник пытался протестовать, так что Карлинг вытащил из кармана наручники и воспользовался ими по назначению. Я выдохнул и покачал головой. Ладно - одно верно - мешать уже не будет. Какое-то время.
- Подержим три дня в камере, перестанет валять дурака!..
- Вообще-то, у нас не хватает улик, чтобы его держать…
- Так давай, найди их.
- Ладно, а пока вице-мэр успокоился, я все-таки задам ему пару вопросов.
- Ладно, черт с тобой…
- Обещаю вам, старший детектив-инспектор Хант, - насмешливо-злобно пообещал протаскиваемый мимо художник, я вас еще изваяю… не в мраморе. Вам понравится.
- Видел я ваше «высокое искусство», смотреть не на что.
Я подошел к вице-мэру.
- Полагаю, у меня есть для вас новости. Думаю, мы нашли вашу папку.
Нет. Ни тени беспокойства.
- При других обстоятельствах это обрадовало бы меня больше. Но что-то мне подсказывает, что радоваться тут нечему. Я прав? Где же вы ее нашли?
- Простите. Интересы следствия. Итак, вы говорили, что у вашей секретарши не было личной жизни. но вы же знали о Хартнеле, не так ли?
Чейн кивнул.
- Как и то, что она отказала ему, когда он предложил ей руку и сердце. Вот что я имел в виду. И раз она ничего никогда не говорила, я не считал себя вправе интересоваться ее частной жизнью.
- Отказала? Вы точно это знаете?
- Да. Хартнел был расстроен, считал, что виновен я, что я перегружаю ее работой. Но она любила свое дело. Я ведь уже говорил вам, что она часто была даже чрезмерно старательной?
- Да-да, конечно… говорили… простите, мистер Чейн, я должен вас оставить.
- Разумеется, разумеется, я рад помочь, всегда обращайтесь.
Я заметил, что Хант оставил тут не только Барбреди, но и Уигана, и в данный момент они разговаривали с хозяйкой.
- Скажите, - спрашивал Уиган. - А ваши видеокамеры наблюдения, они ведь действовали? Мы можем посмотреть, когда Хартнел приходил и уходил?
Мисс Вуд сделала большие глаза.
- Видеокамеры? Молодой человек, может быть где-то в Лувре и есть что-то подобное, но это всего лишь частная галерея в Манчестере!
- Э… так значит, их еще нет?..
- Что значит «еще нет»? - не поняла хозяйка.
- Извините. Просто подумал…
- Это какая-то фантастика… - проворчала хозяйка.
- Значит, нам стоит просто переговорить с охраной, вы позволите?
- Разумеется.
- Уиган, можно тебя на минуточку?
- Конечно, детектив-инспектор.
Мы вышли в курительную комнату.
- Возможно, мой вопрос покажется странным. Но ты помнишь это? Мир, для которого видеокамеры на каждом шагу - это нормально?
Уиган выглядел очень настороженным. И осторожным.
- Я просто ошибся. Предположил. Мне еще не достает опыта.
- Прости. Я повторю. Этот мир, который тебя окружает - это нормально для тебя? Совершенно? Это всегда было таким… тебе не кажется, что раньше ты жил в каком-то другом времени? - я понял, что порю чушь. Даже если все шло своим чередом, конечно, все менялось, он не мог «быть всегда» в 1974-м году. И если он сам не испытывает по поводу происходящего никакого удивления… то зачем я вообще спрашиваю, даже если все так, как я думаю? По крайней мере, сам мой вопрос должен был подсказать ему, что при желании, ему может быть, с кем поговорить. Но вытряхивать это из него нарочно… А может быть, он просто подумал, что я подшучиваю или пытаюсь проверить его психическую уравновешенность, и его это нервирует. - Ладно, не обращай внимания. Мы все любим фантастику. Поговорите пока просто с охраной. А я, пожалуй, еще раз съезжу в морг.
Хозяйка галереи зачем-то последовал за мной.
- Инспектор?
- Да, мисс Вуд? Констебли только опросят вашу службу охраны, скоро я их заберу, не волнуйтесь.
- Я не волнуюсь. Я хочу чем-нибудь помочь. Куда вы сейчас?
- Мм… простите, это не самое приятное место. - Обычно дамы избегают там бывать. Так что если я скажу прямо…
- В морг? - уточнила она.
- Да…
- Можно с вами?
Я вытаращил глаза.
- Но зачем? - Кроме того, что там у нас с интересами следствия?..
- Кто-нибудь уже официально опознал Лили? - Я покачал головой. - Это могла бы сделать я. - Я подумал еще секунду. - Ну хорошо, мисс Вуд, садитесь.
Мы поехали в морг, мисс Вуд подписала свидетельство об опознании, а я уточнил кое-какие данные. Конечно, в легких никакой воды, а на теле - абсолютно никаких повреждений, не считая легкого пореза бумагой на пальце, почти зажившего.
- Как насчет состояния слизистой? Отек? Раздражение?
- Кроме того, что нормально для повешения, и потом пребывания воде - абсолютно ничего ненормального.
Ну, маловероятно, что мог бы быть задействован эфир или хлороформ, чтобы она не сопротивлялась. Приступы депрессии. Небрежно составленные документы, пусть и чужие. Отсутствие следов какого-либо насилия кроме того, что привело, собственно, к смерти. Я решил, что надо снова вернуться в ее квартиру и внимательно посмотреть, что еще могло бы указывать на самоубийство, а не убийство.
Но сперва мы все-таки вернулись в галерею, проведать, как идут дела у констеблей. У них царило кое-какое возбуждение. Оказывается, на самом деле охрана понятия не имела, когда приходил и уходил Хартнел, так как у него был свой ключ.
Для хозяйки это тоже оказалось новостью, и поводом резко поговорить с охраной.
Позвонил Хант, и потребовал привезти в участок статуэтку Лили. Подтвердил, что это следственный эксперимент - Хартнел был намерен продемонстрировать, что его скульптура была изменена и приведена в тот вид, в каком она была - за одну ночь. Мисс Вуд подтвердила, что еще вчера статуэтка выглядела иначе. И изменилась за одну ночь упорного труда.
«Почему изменилась?» - повторил я. - «Что к этому подтолкнуло?»
Хартнел ссылался на зов музы и пророческое ясновидение.
Уиган упаковал статуэтку, и мы повезли ее в участок. Хартнел и Хант предавались вдохновенной художественной ругани. Статуэтку заперли вместе с художником, и он принялся над ней колдовать.
- Ну что, в паб? - провозгласил Хант.
- В паб! - согласился Рэй, несмотря на запрет выпивки.
В пабе Нельсона продолжилось дуракаваляние с пичканьем Рэя молочными коктейлями и хохотом по этому поводу.
В какой-то момент наши констебли оживились.
- Кажется, это «Оазис»?..
- Оазис? - переспросил я. - Группа «Оазис»?.. - Они только сделали круглые глаза и помотали головами, переглядываясь.
- Какой, к черту, «Оазис»? - вопросил Хант. - Это «Битлз»! Ну, вы, парни, даете, пить надо меньше!
- Может, Тайлер опять ЛСД наглотался? - радостно предположил Рэй.
- Я слышу, что это «Битлз», - буркнул я. Вопрос был только в том, что слышал не я… Но может быть, я опять ошибаюсь, и зря потакаю этому бреду. Я постарался выбросить его из головы.
Наутро выяснилось, что Хартнела в участке уже нет. Мисс Вуд выплатила за него залог. Скульптуру он, судя по всему, действительно переделал очень быстро. Что ж, отлично, судя по всему, он вообще мог много чего делать быстро. Хант по поводу его освобождения под залог рвал и метал, а я, как и собирался, отправился снова изучать квартиру погибшей. Я проезжал мимо галереи, когда увидел машущую мне мисс Вуд. Я притормозил у тротуара.
- Что-то случилось?
Вид у нее был задумчивый.
- Конечно, случилось. У одного из моих хороших друзей погибла секретарша, а у другого - невеста. Я могу лишиться либо хорошего художника, либо покровителя галереи. Совсем невесело, если подумать.
- Вы ведь в галерею?
- Нет, сейчас нет.
- А куда?
- Простите, я еду по делу.
- Может быть, я могу помочь?
- Ну, вы уже помогли, забрали нашего арестованного под залог. Хотя, пока он был под арестом, было бы куда проще искать доказательства его невиновности.
- А вы правда хотите найти их?
- Извините, мисс Вуд, мне надо ехать.
- Ну пожалуйста.
Я посмотрел на нее с удивлением, но открыл дверцу. Ладно, если она хочет поговорить, вдруг скажет что-то по-настоящему ценное. Этим не следует пренебрегать.
- Только ничего тут не трогайте, мисс Вуд.
- Конечно, я понимаю. - Она с интересом осматривала квартиру. - Люстра кажется полуоторванной.
- Вы совершенно правы.
- Верхний плафон. Может, под ним могли быть какие-то важные документы? Может быть, их искали?
Я вдумчиво посмотрел на люстру.
- Вряд ли.
- Что вы ищете?
Я внимательно осмотрел поверхность стола под люстрой. Гладкая, свежих заметных царапин, конечно, нет. И стулья. Один из них, как будто, шатался, у него была слегка выбита ножка. Если сбросить такой стул со стола… А потолки здесь высокие, и чтобы привязать петлю к люстре, пришлось бы встать не только на стол, но и на стул. Лили была совсем небольшого роста. Если сбросить стул со стола…
Я нашел на ребре сиденья и спинки небольшие свежие вмятинки.
- Вы думаете, это могло быть самоубийство? - проницательно спросила мисс Вуд.
- Очень может быть.
- Едва ли вы сможете это доказать таким образом.
- Да, едва ли…
В коридоре послышалось знакомое недовольное кряхтенье, в проеме двери возник Хант, и с подозрением уставился на мисс Вуд.
- Что тут делает свидетельница?
- Мы проводим мозговой штурм.
- Чего?
- Мозги, - сказала мисс Вуд. - Такая субстанция в голове. У вас есть такая?
Хант сунул руки в карманы.
- Не будете ли любезны нас оставить? Нам надо поговорить о деле.
Мисс Вуд удалилась, гордо задрав нос.
- Ну, Ромео, - ехидно осведомился Хант. - Какие есть светлые идеи?
- Самоубийство.
- Без следов, без прощальных записок? А потом покойная пошла купаться, в верхней одежде - потому что в октябре холодно.
- Да. Самоубийство, замаскированное под убийство.
- Так кому это было выгодно? Правительству?
- Нет, не думаю.
- И то хорошо. «Я тебе говорил», на тебя, конечно, не подействует? Кто мог убрать все следы - есть только косвенные улики, а главный подозреваемый все отрицает и несет полную чушь, а некоторые вообще отпускают его под залог.
- Ну, раз убийства не было…
- Ты теперь можешь это доказать, когда все следы убраны? И правительству, думаю, будет весело, учитывая, что просто никто ничего не доказал. Прямо красота. Еще ладно бы, если бы мы сразу не стали стараться. А может, и правда это было выгодно кому-то из политических противников, разыграть такую сцену…
- Телефон! - сказал я, посмотрев на аппарат.
- Что, телефон.
Это, конечно, только 1974 год. Сейчас на станциях регистрируют звонки? Электронной распечатки, конечно, не сделают, но…
- Она же отказала Хартнелу.
- Да.
- Был перерыв между визитами. Некоторое время его тут не видели. А вчера он вдруг появился. Хотя собирался ночью монтировать выставку, это обычный порядок. И появился он поздно. Они всегда встречались поздно, но не настолько. Что, если она ему позвонила? Чтобы попрощаться. Это вместо прощальной записки, которая, может быть, тоже была, но сгорела вместе со всеми документами.
- Кто-то старательно копал себе могилу.
- Или не себе. Кукла-мстительница. В ее руке пистолет. Против кого он направлен? Думаю, все очевидно. Хартнел хотел, чтобы никто не доказал внятно, что это самоубийство. Хотел показать, что ее убили - из-за ее работы. Потому что он умерла из-за своей работы, как он полагал. Это обвинение. Перфекционистка, склонная к тяжелым депрессиям. Ей явно был дорог Хартнел, но она упрямо стремилась к «совершенству» и считала его недостижимым, она бросила все, лишь бы сделать все правильно. Это ее психологический портрет. По словам мисс Вуд, она считала себя прямо-таки ничего не умеющей неудачницей. В какой-то момент она просто сломалась. Хартнел был зол. Он похитил документы не для того, чтобы использовать, а чтобы уничтожить - он ненавидел все, что было связано с ее службой. Пусть никто ничего не докажет, пусть мы даже обвиним его в убийстве, он прослывет невинной жертвой, которую подставили, тогда как это он пытается подставить вице-мэра.
- Сукин сын! Арестуем его снова, теперь уже за препятствие следствию, дачу ложных показаний и клевету.
- Естественно. Но сперва свяжемся с телефонной станцией.
На станции подтвердили, что часов в одиннадцать было соединение номера мисс Пфайфер, с номером мистера Хартнела. Затем последовало несколько звонков с его номера, но вызов не был принят. Примерно через полчаса он приехал сам. Около двух его заметили в доках.
Итак, мы положили трубку, забрали с собой мисс Вуд, и вместе снова отправились в галерею, где художник все еще присутствовал при своих творениях. Туда уже подъехал и Карлинг с констеблями.
- Кого я вижу снова! - «обрадовался» художник. - И это вместо того, чтобы искать настоящего убийцу!
- Не было никакого настоящего убийцы, - заявил я.
- И как вы это докажете? Вам просто лень искать? Или страшно ввязываться в дела, связанные с политикой?
- Политика не имеет к этому никакого отношения. Отношение к самоубийству вашей невесты имеет ее собственная депрессия, и вы отлично это знали, и всегда боялись, что это может случиться.
Хартнел растерянно моргнул в ответ на такой натиск.
- Нам известно, что некоторое время назад вы расстались. Но вчера она вам позвонила. Вы могли уничтожить записку, которую она оставила, могли уничтожить ее рабочие документы. Они олицетворяли ее работу, которую вы так ненавидели, ведь правда? Вы ненавидели ее. Это она ее убила. Вы сожгли все документы, которые забрали с ее стола. Это, - я вытащил обгоревший зажим, - мы нашли вчера в доках, где около двух часов ночи видели вас. А до того, около полуночи вы приехали к Лили. Все это время вы заметали следы. А потом вернулись в галерею и переделали скульптуру. Теперь Лили должна была мстить. Неважно, что будет доказано или нет, это бросит тень на вице-мэра, этого лицемера, который пользовался тем, что она так болезненно старалась сделать все правильно. Он ее использовал, не так ли? Он заслужил того, чтобы теперь все его винили.
- Да, он заслужил это! - ответил Хартнел.
- И вы уничтожили записку. Но не могли уничтожить запись на телефонной станции, что она позвонила вам. А потом вы несколько раз звонили ей, но она не ответила. Полагаю, она была уже мертва. Кстати, что было в записке? Просьба никого не винить? Она винила себя в небрежности, в несостоятельности, во всех неудачах… - Хартнел побледнел, ему явно было тяжело это слушать. Но не только тяжело. Он был согласен, почти бессознательно он кивал, переводя дух. - Но вы не хотели в это верить. Ее убедили в этом, виноват кто-то другой, и он должен заплатить.
- Он должен заплатить, и он заплатит… теперь неважно, что он невиновен. Это не пройдет ему даром.
- А вы получите свою рекламу, - заключил я уже без всякого сочувствия. Хартнел вздрогнул, посмотрев на меня шокированно, но не только. Что-то такое было в этом быстром взгляде. - Вы же ничего плохого не сделали. Вы никого не убили. Вы поступили так… художественно. Так смело, выступив против ветряных мельниц. Вы просто герой. И вы действовали под влиянием чувств. - Хартнел слегка усмехнулся и повыше вскинул голову. - Да, я так и думал.
- Вы арестованы за препятствие следствию, ложные свидетельские показания и за клевету, - объявил Рэй. - Идемте.
- Какая клевета! - воскликнул Хартнел. - Я был расстроен и немного не в себе. Я творческая натура!
- Да, конечно… - проворчал Хант ему вслед. - По крайней мере, теперь он ничего не отрицает.
- Зачем. Он и так получит свою выгоду. Ему это понравится.
Хант помолчал.
- Звучит паршиво. В сущности, что касается вице-мэра… Его секретарша жила очень скромно для «незаменимого работника». Он действительно пользовался ее сумасшедшим рвением.
- Конечно, грех не воспользоваться, если она так в этом упорствует и ничего не требует для себя. Ему трудно будет найти другую такую.
- А художник, этот… жених. Выкинул труп любимой в грязную лужу, лишь бы насолить ее начальству. И так все продумал. Художественно оформил. И да, он получит свою рекламу, после того как заплатит штраф и символически поторчит за решеткой, и выйдет героем. Эти сукины дети оба ее использовали.
- Получается, так.
- Ладно, поехали в участок. Ребята уже увезли этого «героя».
Рэй крутил на пальце ключи, поджидая нас.
- Ну что ж, вот и разобрались, - буркнул Хант. - Вроде все хорошо, да осадочек какой-то гнусный.
- Бросьте, шеф, - фыркнул Рэй. - К черту психологию.
- Ты прав, Карлинг. На тебя чертовски хорошо действует отсутствие алкоголя. Вот так и продолжай. Все оформил?..
Они прошли в кабинет, и внезапно раздалось два оглушительных хлопка, приглушенные ругательства, грохот сдвигаемой мебели и шум падения.
Я вскочил из-за стола, за который было уселся, и бросился к кабинету. На пороге внезапно возник Барбреди, с абсолютно безумным, перекошенным бледным лицом и горящими глазами. В его руке плясал револьвер. В воздухе разнесся отчетливый запах пороха.
Я успел лишь изумленно на него уставиться, и увидеть за его спиной лежавших на полу кабинета Ханта и Карлинга. Барбреди спустил курок не раздумывая. Из меня вышибло остатки дыхания, и я тоже рухнул на пол. Что это, черт побери, было?..
- Вы ненастоящие! - услышал я голос Барбреди. - Вас нет! Вы только мое воображение! Вы - колода карт! - в его голосе мешались рыдание и смех. - Вас нет!.. Я должен избавиться от вас!
Раздались топот и крики, но выстрелов больше не было. По-видимому, Барбреди схватили и отобрали револьвер. И похоже, он сам не намерен был уже больше стрелять.
Ненастоящие… колода карт... Я зажмурился, и мне показалось, что я все еще падаю. Но ведь я уже упал. А мимо проносятся этажи управления, все вниз, вниз, с головокружительной тошнотой… удар, тьма. Все. Я отключился.
Чуть позже оказалось, что все не так плохо. Хотя в целом - препаршиво. Но по крайней мере, никто не погиб. Больше всех пострадал Хант. Ему в упор прострелили легкое, очень близко к сердцу, буквально на волосок от него. Карлингу, оказавшемуся позади Ханта, повезло больше, ему прострелили плечо. Пуля, выпущенная в меня, пробила бы мне трахею, но ударилась в медальон, который я обычно ношу на шее, и, смяв его как конфетную фольгу, скользнула в сторону, оставив неприятный, но неопасный глубокий след, засев всего лишь под ключицей. Больше Барбреди не стрелял, лишь уверял, что все кругом - ненастоящее, и почему все не исчезает. Его тоже увезли в больницу. В другое отделение. Это было явное помешательство. И я все вспоминал их оговорки. «Оазис», о котором они отказались говорить. Значит, мне не послышалось, и я едва ли интерпретировал это слово неправильно. Видеокамеры, о которых говорил Уиган. Кстати об Уигане. Он не стрелял, и кто знает, выкинул бы он что-то подобное? Но пока никаких плохих новостей о нем не поступало. А с Барбреди - я решил, что непременно нужно поговорить с ним, когда будет возможность. Хотя во многом для него уже поздно. Но может быть, что-то еще можно будет сделать. Он был славным парнем. И точно не хотел никого убивать по-настоящему. Просто в какой-то момент некому было его остановить, как остановила меня Энни на крыше. И вместо того, чтобы сделать «необратимый шаг» другого сорта, он попробовал сделать такой.
И все-таки, в каком-то смысле, это вновь говорило о том, что «этот мир не настоящий», и мы и правда "колода карт"?..
Но какой из миров настоящий? Все они настоящие. (И все - нет). Пока однажды мы не уходим из них по какой-то причине. Мы можем сделать их ненастоящими, отказываясь от них. А иногда они уходят сами, когда приходит время, и ты перестаешь чувствовать их вкус и дыхание. Но пока что-то чувствуешь, ты знаешь, что живешь. Даже если чувствуешь сожаление, тревогу, вкус твоей собственной крови и ноющую трещину в ключице.
(Не исключено, что другие участники очень многое запомнили совсем иначе).
Я полагал, моим метаниям между реальностью и не-реальностью пришел конец. Но кажется, обрадовался я рано. И теперь это даже не было связано, собственно, со мной.
Все началось с того, что участок погрузился в импровизированный траур. Энни и Крис уехали в Лондон, на лекции в Скотланд-Ярде, вместе с некоторыми другими молодыми полицейскими, Джину запретили курить по состоянию здоровья, по каковому поводу он теперь свирепо жевал незажженные сигареты, находясь в отвратительном настроении, а Рэя посадили на диету, исключавшую мясо и алкоголь. Радовало только то, что все это были временные меры. И за Энни я был рад - поездка серьезно повышала шансы на ее дальнейшее продвижение, она этого заслуживала, но ее сильно не хватало. Кроме всего прочего, у нее же было образование психолога, за несколько суток нашего «траура» мы с коллегами, то и дело будто пытались друг друга загрызть - просто с горя, ничего личного.
читать дальшеВскоре после полудня, во вторник 29-го октября, нам позвонил помощник вице-мэра, с запросом вскрыть квартиру секретарши своего начальника, которая неожиданно не появилась на службе, никто не смог ее найти или дозвониться ей по телефону. А у нее в работе находились какие-то текущие документы, которые также вдруг понадобились, даже если не найдется пока сама секретарша. Среди неопознанных лиц, поступивших в больницы, никого подходящего под описание не обнаружилось.
- Где все люди? - проревел Джин, не выпуская изо рта немилосердно изжеванную сигарету. - Что тут, вымерло всё?!
- На вызовах.
- Где все постовые?
- Октябрь, влажность, плохая видимость. Полно аварий.
- Ну и кого мне послать вскрывать эту дурацкую квартиру? - Он переводил взгляд с меня на Рэя. Рэй апатично демонстрировал полное отсутствие энтузиазма. Я точно ощущал, что во мне его куда больше, и это очень заметно. - Если мы все рванем куда-то по таким пустякам, кто тут вообще останется?! Последние констебли разбежались как тараканы!
- Это не надолго. Нам звонили из Гайда, они временно командируют сюда двух стажеров-констеблей. Сегодня они будут у нас.
- Знаю я, как приезжает пополнение из Гайда, вечно во что-то врезаетесь по дороге! Но это ж, черт побери, вице-мэр.
- Хорошо, я поеду, вскрою эту квартиру сам и составлю акт. Ничего сложного.
- Давай действуй, Шерлок. И не задерживайся там, или мы сожрем тут стажеров с потрохами за опоздание прежде, чем они успеют пикнуть, что родились на свет божий.
Далеко я не ушел - буквально на пороге офиса столкнувшись со стажерами. Выглядели они немного потерянными и сбитыми с толку, для новичков это совершенно нормальное явление, но я решил не бросать их на произвол судьбы в трудную минуту, а заодно сразу подключить к делу, так что тут же вернулся к коллегам вместе с ними.
- А вот и наше пополнение из Гайда…
- Детектив-констебль Клэнси Уиган, - представился тот, что покрупнее.
- Детектив-констебль Джордж Барбреди, - представился его более субтильный товарищ.
- Надеюсь, документы не забыли? - подозрительно поинтересовался Хант.
- Нет, нет, конечно…
- Детектив-инспектор Сэм Тайлер, - представился я, перехватывая инициативу, пока Джин, набычившись, рассматривал бумаги. - Это, как вы можете догадаться, старший детектив-инспектор Джин Хант, можете звать его «шеф», это детектив-сержант Рэй Карлинг, можете звать его «сержант». Меня можете звать «босс». Ладно, насчет последнего я пошутил. Ну что, шеф, кажется, теперь у нас есть, кого послать на дело, хотя одни они, конечно, не разберутся. Я их забираю?
Хант ответил мне ошарашенным взглядом: «Я не понял - кто тут главный?!..», и махнул рукой.
- Забирай с собой эти ясли, мне недосуг с ними нянчиться.
- Отлично! - и я потащил констеблей обратно к двери.
- Как добрались? Как там в Гайде?
- Э… все нормально… все замечательно…
- Ну и ладушки. Сейчас, для начала, мы едем вскрывать квартиру пропавшего референта вице-мэра. Отпечатки пальцев сбирать умеете? Составлять протоколы? Прекрасно.
Начнем плавать с мелкой воды. И пока подальше от страдающего от недостатка никотина Джина.
В квартире пропавшей секретарши было пусто и чисто. Очень чисто. Не было ни ее самой, ни указанных документов. По словам помощника вице-мэра, рабочие документы она держала в большой черной папке, которая, если только не была у хозяйки с собой, всегда лежала на видном месте на столе. Все-таки я велел констеблям начать снимать отпечатки пальцев. Что-то тут было не так. Уиган, между тем, заметил, что висящая над столом люстра немного погнута, квартира была маленькой, но с высокими потолками, почти напоминающей колодец. Идея собрать отпечатки, кажется, оказалась не такой плохой… не потому что мы что-то нашли, а потому что - ничего не нашли. Рассыпали порошок по столу, по спинкам ближайших стульев. Женщины бывают педантичны в смысле уборки, но чтобы настолько… Мы проверили все дверные ручки. Даже на входной двери единственные найденные отпечатки были моими - оставленными только что. То ли сюда даже никто не заезжал, прежде чем позвонили нам - чтобы все было безупречно законно, но отчего самого по себе веяло чем-то мертвящим, то ли тот, кто пытался достучаться, не снимал перчатки. Как-никак, конец октября, это было возможно. Но прежние отпечатки были стерты, как и те, что внутри квартиры, в тех местах, где какие-либо из них неизбежно должны были бы остаться.
Едва мы вернулись, немного озадаченные, в участок, тут же натолкнулись на Джина и Рэя, возбужденно пританцовывающих в коридоре. Похоже, они сами собирались на какой-то выезд, но, завидев нас, тут же передумали.
- А, вот ты где!
- Что случилось?
- Филлис приняла звонок. В доках из реки вытащили девушку. Судя по описанию, вылитая наша секретарша.
- В смысле, секретарша вице-мэра?
- Не будь занудой, Сэмми. Короче, она сейчас там, в доках. Вообще-то, считай, ее уже опознали. Тело пробыло в воде пару дней…
- С какой стати ему быть там пару дней, если ее хватились только сегодня утром? Вчера она была на работе - был понедельник, а не какое-нибудь воскресенье.
- Один хрен. Точных результатов еще нет. А была ли она вчера на работе, еще тоже стоит выяснить. Ты кого-нибудь уже подробно допрашивал на этот счет?
- Когда? В любом случае, надо на нее взглянуть.
- Поезжай. Осмотрел квартиру, вскрой девушку - смотри не перепутай…
- Наоборот. Вскрыл квартиру… ладно.
- Новеньких забери с собой.
- Ну, раз уж начали, конечно…
- Итак… возраст 24 года, блондинка, изящного телосложения, найдена в реке в верхней одежде - плащ, сапожки…
Я поглядывал на констеблей. Они были лишь слегка бледноваты, но реагировали на происходящее очень спокойно и по-деловому. Все-таки, видимо, для них это было не совсем впервой. Это хорошо. Судя по всему, они вообще адаптировались довольно быстро и будто ничему не удивлялись. Разве что им казалось, что они благополучно спят. И тогда - о чем уж там беспокоиться?
- На шее странгуляционная борозда и царапины. Кем могли быть оставлены царапины? - Я посмотрел на руки покойной и вздохнул. Ногти были слегка обломаны. - Вы проверяли, что у нее под ногтями? Комочки кожи?
- Еще нет, - бодро заявил фельдшер.
- Проверьте.
- Она могла сама цепляться за петлю и поранить шею, - тут же заметил проницательный Уиган.
- Именно. Скорее всего. Но лучше проверить, посмотреть изломы на ногтях, оставленные следы, и хотя бы, соответствует ли кожа ей по тону и структуре. Вдруг повезет и там обнаружится что-то другое.
- А если не обнаружится? - спросил Барбреди.
- Та самая люстра? - добавил Уиган.
Я пожал плечами. Вполне возможно, что она была убита в доме. Именно поэтому там не было никаких отпечатков пальцев - потому что их стерли намеренно.
- Были при покойной какие-нибудь вещи? Сумочка? Папка? - Конечно, совсем при ней их бы не было, но возможно, где-то поблизости.
- Ничего такого обнаружено не было.
- Понятно. Немного осмотримся. Можете ее увозить.
Вскрыть девушку? Проверить, есть ли вода в легких? При такой борозде на шее она там совсем ни к чему, но на всякий случай... Думаю, проверят без меня. Как и - есть ли еще какие-то повреждения и следы насилия. Предварительный осмотр ничего такого не показал. Никаких следов на руках - никто их ей точно не выламывал. С картой сверимся позже.
Мы вернулись в участок.
- А где сейчас вице-мэр? - поинтересовался я.
- На выставке какого-то Хартнела, в галерее Элизабет Вуд, - ответил Рэй.
- Насколько я помню, у нас были указания сразу сообщать ему, если что-то найдется. Ему уже сообщили о ее смерти?
- А с какого перепугу, если ты подтвердил, что это она только сейчас? - проворчал Джин. - Это ведь она?
- Да, точно она. - Хотя никаких документов при ней не было, но мы все не так плохо знали ее - внешне, постоянно видели ее с ее шефом. - Членов ее семьи, живущих в Манчестере, нет. О друзьях пока ничего не известно. Остаются сотрудники. Как насчет свозить на опознание вице-мэра?
Джин ответил мне выразительно оловянным взглядом.
- Ну, если он захочет…
- А для проформы…
- Это же вице-мэр! Хватит любого его помощника или сотрудника охраны. Уймись.
- Ладно. Но сообщить ему нужно. А заодно уточнить некоторые детали.
- Какие еще детали?
- Лили Пфайфер жила сплошной работой. Почему ее могли убить? Конечно, это могло быть и обычное нападение, но почему в ее квартире практически на всех поверхностях, где можно оставить свежие отпечатки пальцев, они вообще отсутствуют?
- Отсутствуют?
- Именно. Никаких отпечатков ни на одной ручке двери. На столе у нее всегда лежат какие-то бумаги - там нет вообще никаких бумаг.
Хант медленно поднялся, отодвигая стол, и буравя меня обеспокоенно-подозрительным взглядом.
- Это вице-мэр, ты понимаешь?
- Отлично понимаю.
Он кивнул.
- Отлично. Значит, поедем мы… вместе.
Карлинг посмотрел на него вопросительно: «Такой толпой?»
- В конце концов, это же выставка, да? Значит, черт побери, приобщимся к прекрасному! А стажерам все равно надо учиться у настоящих профессионалов.
Когда мы целой процессией вторглись в художественную галерею, то не произвели сразу фурор только потому, что при вице-мэре Джин все-таки не стал вышибать дверь ногой, и все-таки, детективы в гражданском более-менее похожи на нормальных людей, хотя обычно не работают в смокингах. Но какого черта - на дворе двадцатый век. Хотя бы…
Тем не менее, хозяйка галереи, Элизабет Вуд, эффектная леди неопределенного возраста, с царственной осанкой, немного театральным макияжем и в черном элегантном платье с кружевами, мгновенно почувствовала неладное и тут же устремилась нам навстречу.
- Чем обязаны вашему вниманию, джентльмены? - спросила она довольно холодно.
- Нам нужен мистер Чейн, - невозмутимо ответил Хант. - Мы по его поручению.
- По его поручению? - глаза хозяйки округлились. Хант сунул в рот сигарету.
- Здесь не курят! - строго заметила миссис Вуд.
- А я и не курю. Какие тут у вас скульптурки… - Хант почесал нос, и выискал взглядом вице-мэра. - Я его нашел! - и мы двинулись за ним, как эскадра во льдах за ледоколом. Кажется, «прикрытие» под обычных посетителей выставки мы благополучно провалили. По дороге Джин, сориентировавшись, вытащил изо рта сигарету, и сцапал с ближайшего проносимого блюда сразу несколько канапе. Рэй проводил глубоко скорбным взглядом официанта с бокалами брэнди на круглом подносе.
Джек Чейн, вице-мэр города Манчестер оборвал какую-то неспешную светскую беседу на полуслове, заранее почувствовав приближение грозового фронта, олицетворяемого Хантом и половиной полицейского участка в кильватере, но посмотрел на него, широко открыв глаза всего лишь озадаченно и настороженно - не испуганно и не напряженно. Будто просто ожидал плохих новостей или подтверждения скверных предчувствий, но не готовился к какому-то спектаклю.
- Есть какие-то новости, господа?
- Угу, - буркнул Хант, дожевывая канапе, сунув руки в карманы брюк.
Чейн кивнул своему окружению, и выбрался на относительно свободный участок зала.
- Боюсь, новости плохие, - понизив голос, глухо пророкотал Хант. - Мы вскрыли квартиру мисс Пфайфер. Там не обнаружилось ни ее самой, ни каких либо документов. Ее стол девственно чист.
Взгляд вице-мэра явно стал шокированным. Судя по всему, он никак не ожидал такого состояния стола своей секретарши.
- Но есть еще худшие новости. Мы нашли вашу секретаршу.
- Она…
- Мертва.
- Господи… - сочувственно кивнул и сразу же вздохнул вице-мэр. - Что с ней случилось?
- Мы пока выясняем. В интересах следствия мы не можем всего разглашать.
- Но вы сказали, дома ее не было - вы имели в виду, что… - Чейн отмахнулся, видимо, решив не уточнять - имел ли Хант в виду, что ее там не было живой, или что вообще не было, - она не добралась вчера до дома? Или сегодня утром не добралась до офиса?..
- Это выясняется. Но вы просили сообщить вам сразу. Мы сообщаем. Увы, не можем вас обрадовать, сэр. Простите за вопрос. Документы, которые были у вашей секретарши - в них было что-то важное? Что-то из-за чего ее могли убить?
Вице-мэр заметно побледнел.
- Убита? - переспросил он слабым голосом. Как будто надеясь до того до последнего, что с ней всего лишь приключился по дороге сердечный приступ, или, на худой конец, ее настигло какое-нибудь обычное дорожно-транспортное происшествие.
Хант на мгновение утвердительно зажмурился.
Чейн покачал головой.
- Ничего важного. Это был текущий финансовый проект…
И он пустился в довольно пространную повесть, увлекшись какими-то незначительными деталями, будто проговаривал все по памяти, как магнитофонная лента с записью недавнего совещания. Вскоре, по остекленевшим взглядам коллег, я понял, что мы все просто спим стоя.
- Простите, - вмешался я. - То есть, эти документы, если бы их кто-то похитил, никак не могут вам повредить?
- Их даже готовили не мы, мы вносили правки. Максимум, чем это может навредить - найденные недоработки (а их там масса, документы подготовлены весьма небрежно) могут повредить вере в компетентность всей команды правительства в целом, в которой я, конечно, состою, но это никак не может быть серьезно, и тут не из-за чего лишать кого-то жизни. Будь это что-то серьезное, кто бы стал вообще выносить это из офиса?
- Ну а больше - ничего не пропадало? Никаких других документов?
Чейн озадачился.
- Конечно, надо все перепроверить, но все равно мне в голову не приходит, что у нас могло настолько серьезного…
- А насколько вы доверяли своему референту?
- Полностью. Мы работали вместе уже несколько лет. В жизни не встречал такой ответственной девушки. Я бы даже употребил слово «слишком» ответственная. Скрупулезная, точная. Очень расстраивалась из-за малейшей ошибки. Иногда такие ее расстройства меня немного пугали. Но она быстро собиралась, и все делала в срок, буквально творила чудеса.
- Значит, она была перфекционисткой?
- Да, это очень точное слово.
- Эти ее расстройства - вы могли бы назвать их склонностью к депрессиям?
Чейн поморщился.
- Очень на то похоже, но имеет ли это какое-то отношение…
Интересный вырисовывался психологический портрет. Если бы не стертые отпечатки пальцев и тело, почему-то оказавшееся в реке, я бы скорей подумал, что секретарша вице-мэра наложила на себя руки. С этим так хорошо вязалась и погнутая люстра. Но не могла же она, со всем своим перфекционизмом, тщательно прибрать за собой после самоубийства, а потом пойти и сброситься в речку.
- На всякий случай, - подхватил Хант. - Мало ли куда она могла пойти в таком состоянии. Кстати, когда она обычно уходит с работы?
- Обычно позже меня. Никогда не раньше восьми.
- Ага. У нее своя машина?
- Насколько мне известно, нет, она пользовалась общественным транспортом.
Хант скорчил неопределенную мину. Вроде бы серьезные люди… но мало ли, у кого какие порядки. Может, это намеренный маневр под названием «ближе к народу».
- Кто-нибудь может подтвердить, когда она ушла вчера?
- Разумеется. Охрана в мэрии. Они всегда записывают время.
- Простите, вам что-нибудь известно о ее личной жизни? - Хант зыркнул на меня с подозрением. Сам Чейн как-то неуверенно удивленно усмехнулся.
- Складывалось впечатление, что у нее вообще нет никакой личной жизни.
- И вас не связывало ничего, кроме служебных отношений?
Абсолютно невинная озадаченность на лице Чейна, как будто, говорила, что ему и в голову не приходила такая глупость, как романтические отношения с секретаршей.
- Но сама мисс Пфайфер - вы не замечали с ее стороны никакого повышенного внимания?.. Может быть, совершенно односторонне…
- Нет... - с легким сожалением? Или мне покзаалось?
- Тайлер, - мрачно заявил Хант, - на два слова, прямо сейчас. Прошу нас извинить, господин вице-мэр.
- Конечно, конечно.
Хант мягко сцапал меня за плечо, развернул и повлек к выходу из зала, по мере того, как мы удалялись, его хватка становилась тверже, но едва мы вышли, он меня отпустил, всего лишь загнав в угол и перекрыв выход. Рэй придержал констеблей чуть позади, чтобы нам не мешали поговорить по душам.
- Ты что творишь, Сэмми-бой? Хочешь нас всех закопать одной теплой компанией в братской могиле?
- Ничего подобного… Послушай, шеф. Это политика. Тут может быть масса грязных дел, а может и не быть. Разве ты не хочешь, чтобы было доказано, что тут все действительно чисто?
- Ну а если не все чисто?
- Тогда наше дело - найти преступника.
- Какого именно?
- Настоящего.
- И если это вдруг сам вице-мэр или вообще мэр, или кто-то из правительства…
- Тогда что они делают на своих постах?
Джин явно подавил желание зажмуриться, прикрыв глаза рукой.
- Вот только не надо донкихотствовать! Ты ничего не докажешь, сможешь найти только исполнителей - никто из них самих не станет марать руки, и ты это отлично знаешь. А вот самого ветряные мельницы перемелют будь здоров, не подавятся!
- И что, по-твоему, вообще бросить это дело? Ну же, под мою ответственность. Это может оказаться кто угодно. Может быть, сам вице-мэр, и он отличный актер, а может быть, и нет. Ты хочешь подозревать его до конца своих дней? Но это может оказаться и не он! Давай узнаем точно! А что там будет дальше - я сделаю все, чтобы найти доказательства. И пусть выйдет, что выйдет.
Джин со вздохом убрал руку со стены, и хлопнул меня по плечу.
- Ладно, валяй, самоубийца. Так, наши дальнейшие действия: Рэй, твое задание -дуй в мэрию, опроси охранников, когда цыпочка ушла из офиса. И вообще, что они там про нее знают.
Рэй кивнул.
- Будет сделано, шеф.
- А Эйнштейн, пока дожидается заключения судмедэксперта, поговорит со всеми ее соседями. Надо же как-то убить время.
- Отлично, сделаю.
- Спиногрызов своих с собой забери.
- Само собой.
Соседи, как это свойственно соседям, ничего не видели, не слышали, не знали и знать не хотели. Кроме одной шустрой старушки, оказавшейся очень разговорчивой, которая и поведала о том, что Лили не только приходила вчера вечером домой «поздно, после десяти вечера», но и что к ней приходил мужчина «совсем поздно, почти в полночь». (Вот и ладушки, а то пару недель его видно не было…). А вот уходил ли кто-то после, она уже не увидела, потому что успокоилась - все были свои, и гость Лили обычно уходил из дома позже нее самой. Значит, у него был свой ключ. И старушка даже знала его имя. Это был художник - Джон Хартнел.
- Да мы же только что были на его выставке! - не выдержал Барбреди.
- Точно, они точно как-то связаны!..
Уточнив еще у парочки соседей пусть не время появления, но само существование Джона Хартнела и его достаточно регулярные визиты, плюс даже и еще одно косвенное свидетельство, что он действительно был тут - кто-то видел его машину, мы вернулись опять в участок. Откуда позвонили судмедэкспертам и уточнили время смерти - часов 10 назад, скорее 15. Сложно сказать точнее, ночи сейчас холодные.
Услышав про Хартнела, Хант буквально взвился из-за стола к потолку.
- Вот, кого мы сейчас точно арестуем! Собирайтесь!
- Это все еще может быть не он, - счел нужным напомнить я. - Кто-то мог намеренно воспользоваться сходством.
- Разберемся. Прижмем, и пусть выкладывает все, что знает! Так, я в галерею, ты давай в доки - вдруг там видели ночью кого-то похожего, потом тоже в галерею. Рэй, выясни, где он живет, и давай в его квартиру - дверь же вскрыть деликатно сможешь?
- Это незаконно!
- Чепуха. Это высокая политика. Значит, так, посмотришь, нет ли на видном месте пресловутой папки.
- Он же не идиот…
- Не проверишь, не узнаешь. Рэй, возьми с собой этого… Уикхема.
- Уигана, - поправил я.
- Один черт. Стены пока можете не простукивать, посмотрим внимательней после ареста. Потом все в галерею, ждем вас там.
Хант, Рэй и Уиган с шумом умчались. Барбреди неуверенно переминался с ноги на ногу.
- А не может это быть та папка? - спросил он странным голосом.
- Какая? - удивился я.
Барбреди кивнул на папку на столе Ханта. Большая и черная. Я засмеялся.
- Это наши протоколы.
Но что-то такое было в лице Барбреди, что я подошел и открыл папку.
- Посмотри. Это наше. А никакой не финансовый отчет мэрии. Шеф иногда ведет себя как шериф в вестерне, но так бы он шутить не стал, можешь мне поверить.
Барбреди кивнул. Наверное, он хотел спросить про законность вскрытия квартиры художника, но мы все надеялись, что это никому не повредит. А еще я надеялся на вроде бы очень разумного Уигана.
Мы потратили в доках не меньше часа, разыскивая кого-нибудь, кто мог сказать что-то внятное. И да - ночной сторож, проснувшись, подтвердил, что видел здоровяка с длинными волосами, ведшего, видимо, вдребезги пьяную девушку - она даже ногами не передвигала, а ее голова моталась у кавалера на плече из стороны в сторону. Это показалось сторожу смешным, но не подозрительным.
А потом мы обшарили железные бочки, в которых обычно жгут холодными ночами всякий мусор. И в одной из них откопали закопченный зажим для большой офисной папки. Просто дивно… Все прочее превратилось в пепел, но копоть казалась достаточно свежей.
В галерее, похоже, вовсю шли боевые действия. Первое, что мы услышали - гремящий как литавры голос Ханта. Посетителей заметно убавилось. Оставалось лишь несколько человек, похоже, сопровождение вице-мэра, который был еще тут, хозяйка галереи и ее управляющие, и одна меланхоличная блондинка-репортер из «Manchester V.I.P.» Интереса к окружающему она, как будто, не проявляла, но терпеливо ждала, чем все закончится. Как-никак, героя дня и выставки, кажется, собирались забрать в кутузку. В целом, за добропорядочность, Хант называл эту газету «Manchester R.I.P.» - полагая ее слишком скучной.
Навстречу нам вышел ухмыляющийся Карлинг.
- Салют, босс, ты в курсе, что тут висит твой портрет?
- Какой еще портрет?
- Твой! - он победно ткнул в меня пальцем. - Не веришь? Так пошли, покажу!
Я, недоумевая, двинулся за ним. Что за ерунда?.. Рэй остановился, и я невольно налетел на него.
- Что? Где? О чем ты?
- Вот! - снова ухмыльнувшись, Рэй ткнул пальцем в фотографию Эйнштейна в рамочке. - Что, не узнал? Верно я говорю, шеф?
- Верно! - хохотнул Хант, не поворачиваясь от художника, над которым нависал удорожающей глыбой.
- Шутники… - проворчал я. И переведя взгляд, запнулся. Небольшая рыжеволосая скульптура - вроде шарнирной куклы, в настоящем паричке, в матерчатом костюме и с миниатюрным пистолетом в руках. Но несмотря на брутальный черный наряд в заклепках, и цвет волос, это была вылитая Лили Пфайфер.
- Это же она!
- Она, - подтвердил Хант.
- Как мы ее раньше не заметили?
- Было полно народу, - заметил Рэй. - А она мелкая.
- Как ее не заметил Чейн? Он должен был как-то отреагировать! Почему ни словом ни обмолвился.
- Ну, может, сам тогда еще не видел?
- Но теперь-то видел.
Я посмотрел в сторону Чейна. Вид у того был самый неестественно безмятежный. Почему? Как будто ничего особенного не происходит.
- Ну-ка… - оставив в покое художника, Хант двинулся ко мне и понизил голос. Похоже, он заметил мой взгляд в сторону Чейна. - Выйдем на минутку в курилку… - Что у нас нового?
- Почему он молчал? У этой куклы в руках пистолет. Это же вызов. Почему она выглядит как мстительница?
- А ты художника спроси. Он уверяет, что это… эротично.
- Какого черта эротично…
- Что ты нашел?
- Рэй и Уиган ведь не нашли никаких папок? - Так, на всякий случай.
- Нет.
Я вытащил из кармана зажим и повертел его в воздухе.
- Мусорные баки облазил?
- Иногда это полезно.
- Знаешь, сколько такого мусора в Манчестере?
- Это неважно. У Барбреди есть идея. Я скажу Чейну, что его папка нашлась. Хочу посмотреть на его лицо. Бывают ли на нем хоть какие-то человеческие выражения…
- Оставь его.
- С чего бы это? Он делал вид, что ничего не знает. Единственная причина, по которой он мог спокойно отреагировать на куклу - он знал, что Хартнел связан с Лили. но сказал, что у нее не было никакой личной жизни.
- Хартнел все отрицает.
- Что он отрицает?
- Что был у нее этой ночью. Этой ночью он готовил выставку. И хозяйка галереи и охрана пока подтверждают его алиби.
- В доках видели человека очень похожего по описанию на него, с «пьяной девушкой», висящей на его плече.
- В доках? - рявкнул Хант. - Отлично. Плевать на алиби. Мы его забираем прямо сейчас. Карлинг, действуй, арестуй его! Хоть сбивать с толку тут не будет.
- На каком основании?! - всполошилась хозяйка галереи.
- По подозрению в убийстве, дорогуша.
- Но это невозможно…
- Разберемся. И хватит тут водить нас за нос и путать следы!
Художник пытался протестовать, так что Карлинг вытащил из кармана наручники и воспользовался ими по назначению. Я выдохнул и покачал головой. Ладно - одно верно - мешать уже не будет. Какое-то время.
- Подержим три дня в камере, перестанет валять дурака!..
- Вообще-то, у нас не хватает улик, чтобы его держать…
- Так давай, найди их.
- Ладно, а пока вице-мэр успокоился, я все-таки задам ему пару вопросов.
- Ладно, черт с тобой…
- Обещаю вам, старший детектив-инспектор Хант, - насмешливо-злобно пообещал протаскиваемый мимо художник, я вас еще изваяю… не в мраморе. Вам понравится.
- Видел я ваше «высокое искусство», смотреть не на что.
Я подошел к вице-мэру.
- Полагаю, у меня есть для вас новости. Думаю, мы нашли вашу папку.
Нет. Ни тени беспокойства.
- При других обстоятельствах это обрадовало бы меня больше. Но что-то мне подсказывает, что радоваться тут нечему. Я прав? Где же вы ее нашли?
- Простите. Интересы следствия. Итак, вы говорили, что у вашей секретарши не было личной жизни. но вы же знали о Хартнеле, не так ли?
Чейн кивнул.
- Как и то, что она отказала ему, когда он предложил ей руку и сердце. Вот что я имел в виду. И раз она ничего никогда не говорила, я не считал себя вправе интересоваться ее частной жизнью.
- Отказала? Вы точно это знаете?
- Да. Хартнел был расстроен, считал, что виновен я, что я перегружаю ее работой. Но она любила свое дело. Я ведь уже говорил вам, что она часто была даже чрезмерно старательной?
- Да-да, конечно… говорили… простите, мистер Чейн, я должен вас оставить.
- Разумеется, разумеется, я рад помочь, всегда обращайтесь.
Я заметил, что Хант оставил тут не только Барбреди, но и Уигана, и в данный момент они разговаривали с хозяйкой.
- Скажите, - спрашивал Уиган. - А ваши видеокамеры наблюдения, они ведь действовали? Мы можем посмотреть, когда Хартнел приходил и уходил?
Мисс Вуд сделала большие глаза.
- Видеокамеры? Молодой человек, может быть где-то в Лувре и есть что-то подобное, но это всего лишь частная галерея в Манчестере!
- Э… так значит, их еще нет?..
- Что значит «еще нет»? - не поняла хозяйка.
- Извините. Просто подумал…
- Это какая-то фантастика… - проворчала хозяйка.
- Значит, нам стоит просто переговорить с охраной, вы позволите?
- Разумеется.
- Уиган, можно тебя на минуточку?
- Конечно, детектив-инспектор.
Мы вышли в курительную комнату.
- Возможно, мой вопрос покажется странным. Но ты помнишь это? Мир, для которого видеокамеры на каждом шагу - это нормально?
Уиган выглядел очень настороженным. И осторожным.
- Я просто ошибся. Предположил. Мне еще не достает опыта.
- Прости. Я повторю. Этот мир, который тебя окружает - это нормально для тебя? Совершенно? Это всегда было таким… тебе не кажется, что раньше ты жил в каком-то другом времени? - я понял, что порю чушь. Даже если все шло своим чередом, конечно, все менялось, он не мог «быть всегда» в 1974-м году. И если он сам не испытывает по поводу происходящего никакого удивления… то зачем я вообще спрашиваю, даже если все так, как я думаю? По крайней мере, сам мой вопрос должен был подсказать ему, что при желании, ему может быть, с кем поговорить. Но вытряхивать это из него нарочно… А может быть, он просто подумал, что я подшучиваю или пытаюсь проверить его психическую уравновешенность, и его это нервирует. - Ладно, не обращай внимания. Мы все любим фантастику. Поговорите пока просто с охраной. А я, пожалуй, еще раз съезжу в морг.
Хозяйка галереи зачем-то последовал за мной.
- Инспектор?
- Да, мисс Вуд? Констебли только опросят вашу службу охраны, скоро я их заберу, не волнуйтесь.
- Я не волнуюсь. Я хочу чем-нибудь помочь. Куда вы сейчас?
- Мм… простите, это не самое приятное место. - Обычно дамы избегают там бывать. Так что если я скажу прямо…
- В морг? - уточнила она.
- Да…
- Можно с вами?
Я вытаращил глаза.
- Но зачем? - Кроме того, что там у нас с интересами следствия?..
- Кто-нибудь уже официально опознал Лили? - Я покачал головой. - Это могла бы сделать я. - Я подумал еще секунду. - Ну хорошо, мисс Вуд, садитесь.
Мы поехали в морг, мисс Вуд подписала свидетельство об опознании, а я уточнил кое-какие данные. Конечно, в легких никакой воды, а на теле - абсолютно никаких повреждений, не считая легкого пореза бумагой на пальце, почти зажившего.
- Как насчет состояния слизистой? Отек? Раздражение?
- Кроме того, что нормально для повешения, и потом пребывания воде - абсолютно ничего ненормального.
Ну, маловероятно, что мог бы быть задействован эфир или хлороформ, чтобы она не сопротивлялась. Приступы депрессии. Небрежно составленные документы, пусть и чужие. Отсутствие следов какого-либо насилия кроме того, что привело, собственно, к смерти. Я решил, что надо снова вернуться в ее квартиру и внимательно посмотреть, что еще могло бы указывать на самоубийство, а не убийство.
Но сперва мы все-таки вернулись в галерею, проведать, как идут дела у констеблей. У них царило кое-какое возбуждение. Оказывается, на самом деле охрана понятия не имела, когда приходил и уходил Хартнел, так как у него был свой ключ.
Для хозяйки это тоже оказалось новостью, и поводом резко поговорить с охраной.
Позвонил Хант, и потребовал привезти в участок статуэтку Лили. Подтвердил, что это следственный эксперимент - Хартнел был намерен продемонстрировать, что его скульптура была изменена и приведена в тот вид, в каком она была - за одну ночь. Мисс Вуд подтвердила, что еще вчера статуэтка выглядела иначе. И изменилась за одну ночь упорного труда.
«Почему изменилась?» - повторил я. - «Что к этому подтолкнуло?»
Хартнел ссылался на зов музы и пророческое ясновидение.
Уиган упаковал статуэтку, и мы повезли ее в участок. Хартнел и Хант предавались вдохновенной художественной ругани. Статуэтку заперли вместе с художником, и он принялся над ней колдовать.
- Ну что, в паб? - провозгласил Хант.
- В паб! - согласился Рэй, несмотря на запрет выпивки.
В пабе Нельсона продолжилось дуракаваляние с пичканьем Рэя молочными коктейлями и хохотом по этому поводу.
В какой-то момент наши констебли оживились.
- Кажется, это «Оазис»?..
- Оазис? - переспросил я. - Группа «Оазис»?.. - Они только сделали круглые глаза и помотали головами, переглядываясь.
- Какой, к черту, «Оазис»? - вопросил Хант. - Это «Битлз»! Ну, вы, парни, даете, пить надо меньше!
- Может, Тайлер опять ЛСД наглотался? - радостно предположил Рэй.
- Я слышу, что это «Битлз», - буркнул я. Вопрос был только в том, что слышал не я… Но может быть, я опять ошибаюсь, и зря потакаю этому бреду. Я постарался выбросить его из головы.
Наутро выяснилось, что Хартнела в участке уже нет. Мисс Вуд выплатила за него залог. Скульптуру он, судя по всему, действительно переделал очень быстро. Что ж, отлично, судя по всему, он вообще мог много чего делать быстро. Хант по поводу его освобождения под залог рвал и метал, а я, как и собирался, отправился снова изучать квартиру погибшей. Я проезжал мимо галереи, когда увидел машущую мне мисс Вуд. Я притормозил у тротуара.
- Что-то случилось?
Вид у нее был задумчивый.
- Конечно, случилось. У одного из моих хороших друзей погибла секретарша, а у другого - невеста. Я могу лишиться либо хорошего художника, либо покровителя галереи. Совсем невесело, если подумать.
- Вы ведь в галерею?
- Нет, сейчас нет.
- А куда?
- Простите, я еду по делу.
- Может быть, я могу помочь?
- Ну, вы уже помогли, забрали нашего арестованного под залог. Хотя, пока он был под арестом, было бы куда проще искать доказательства его невиновности.
- А вы правда хотите найти их?
- Извините, мисс Вуд, мне надо ехать.
- Ну пожалуйста.
Я посмотрел на нее с удивлением, но открыл дверцу. Ладно, если она хочет поговорить, вдруг скажет что-то по-настоящему ценное. Этим не следует пренебрегать.
- Только ничего тут не трогайте, мисс Вуд.
- Конечно, я понимаю. - Она с интересом осматривала квартиру. - Люстра кажется полуоторванной.
- Вы совершенно правы.
- Верхний плафон. Может, под ним могли быть какие-то важные документы? Может быть, их искали?
Я вдумчиво посмотрел на люстру.
- Вряд ли.
- Что вы ищете?
Я внимательно осмотрел поверхность стола под люстрой. Гладкая, свежих заметных царапин, конечно, нет. И стулья. Один из них, как будто, шатался, у него была слегка выбита ножка. Если сбросить такой стул со стола… А потолки здесь высокие, и чтобы привязать петлю к люстре, пришлось бы встать не только на стол, но и на стул. Лили была совсем небольшого роста. Если сбросить стул со стола…
Я нашел на ребре сиденья и спинки небольшие свежие вмятинки.
- Вы думаете, это могло быть самоубийство? - проницательно спросила мисс Вуд.
- Очень может быть.
- Едва ли вы сможете это доказать таким образом.
- Да, едва ли…
В коридоре послышалось знакомое недовольное кряхтенье, в проеме двери возник Хант, и с подозрением уставился на мисс Вуд.
- Что тут делает свидетельница?
- Мы проводим мозговой штурм.
- Чего?
- Мозги, - сказала мисс Вуд. - Такая субстанция в голове. У вас есть такая?
Хант сунул руки в карманы.
- Не будете ли любезны нас оставить? Нам надо поговорить о деле.
Мисс Вуд удалилась, гордо задрав нос.
- Ну, Ромео, - ехидно осведомился Хант. - Какие есть светлые идеи?
- Самоубийство.
- Без следов, без прощальных записок? А потом покойная пошла купаться, в верхней одежде - потому что в октябре холодно.
- Да. Самоубийство, замаскированное под убийство.
- Так кому это было выгодно? Правительству?
- Нет, не думаю.
- И то хорошо. «Я тебе говорил», на тебя, конечно, не подействует? Кто мог убрать все следы - есть только косвенные улики, а главный подозреваемый все отрицает и несет полную чушь, а некоторые вообще отпускают его под залог.
- Ну, раз убийства не было…
- Ты теперь можешь это доказать, когда все следы убраны? И правительству, думаю, будет весело, учитывая, что просто никто ничего не доказал. Прямо красота. Еще ладно бы, если бы мы сразу не стали стараться. А может, и правда это было выгодно кому-то из политических противников, разыграть такую сцену…
- Телефон! - сказал я, посмотрев на аппарат.
- Что, телефон.
Это, конечно, только 1974 год. Сейчас на станциях регистрируют звонки? Электронной распечатки, конечно, не сделают, но…
- Она же отказала Хартнелу.
- Да.
- Был перерыв между визитами. Некоторое время его тут не видели. А вчера он вдруг появился. Хотя собирался ночью монтировать выставку, это обычный порядок. И появился он поздно. Они всегда встречались поздно, но не настолько. Что, если она ему позвонила? Чтобы попрощаться. Это вместо прощальной записки, которая, может быть, тоже была, но сгорела вместе со всеми документами.
- Кто-то старательно копал себе могилу.
- Или не себе. Кукла-мстительница. В ее руке пистолет. Против кого он направлен? Думаю, все очевидно. Хартнел хотел, чтобы никто не доказал внятно, что это самоубийство. Хотел показать, что ее убили - из-за ее работы. Потому что он умерла из-за своей работы, как он полагал. Это обвинение. Перфекционистка, склонная к тяжелым депрессиям. Ей явно был дорог Хартнел, но она упрямо стремилась к «совершенству» и считала его недостижимым, она бросила все, лишь бы сделать все правильно. Это ее психологический портрет. По словам мисс Вуд, она считала себя прямо-таки ничего не умеющей неудачницей. В какой-то момент она просто сломалась. Хартнел был зол. Он похитил документы не для того, чтобы использовать, а чтобы уничтожить - он ненавидел все, что было связано с ее службой. Пусть никто ничего не докажет, пусть мы даже обвиним его в убийстве, он прослывет невинной жертвой, которую подставили, тогда как это он пытается подставить вице-мэра.
- Сукин сын! Арестуем его снова, теперь уже за препятствие следствию, дачу ложных показаний и клевету.
- Естественно. Но сперва свяжемся с телефонной станцией.
На станции подтвердили, что часов в одиннадцать было соединение номера мисс Пфайфер, с номером мистера Хартнела. Затем последовало несколько звонков с его номера, но вызов не был принят. Примерно через полчаса он приехал сам. Около двух его заметили в доках.
Итак, мы положили трубку, забрали с собой мисс Вуд, и вместе снова отправились в галерею, где художник все еще присутствовал при своих творениях. Туда уже подъехал и Карлинг с констеблями.
- Кого я вижу снова! - «обрадовался» художник. - И это вместо того, чтобы искать настоящего убийцу!
- Не было никакого настоящего убийцы, - заявил я.
- И как вы это докажете? Вам просто лень искать? Или страшно ввязываться в дела, связанные с политикой?
- Политика не имеет к этому никакого отношения. Отношение к самоубийству вашей невесты имеет ее собственная депрессия, и вы отлично это знали, и всегда боялись, что это может случиться.
Хартнел растерянно моргнул в ответ на такой натиск.
- Нам известно, что некоторое время назад вы расстались. Но вчера она вам позвонила. Вы могли уничтожить записку, которую она оставила, могли уничтожить ее рабочие документы. Они олицетворяли ее работу, которую вы так ненавидели, ведь правда? Вы ненавидели ее. Это она ее убила. Вы сожгли все документы, которые забрали с ее стола. Это, - я вытащил обгоревший зажим, - мы нашли вчера в доках, где около двух часов ночи видели вас. А до того, около полуночи вы приехали к Лили. Все это время вы заметали следы. А потом вернулись в галерею и переделали скульптуру. Теперь Лили должна была мстить. Неважно, что будет доказано или нет, это бросит тень на вице-мэра, этого лицемера, который пользовался тем, что она так болезненно старалась сделать все правильно. Он ее использовал, не так ли? Он заслужил того, чтобы теперь все его винили.
- Да, он заслужил это! - ответил Хартнел.
- И вы уничтожили записку. Но не могли уничтожить запись на телефонной станции, что она позвонила вам. А потом вы несколько раз звонили ей, но она не ответила. Полагаю, она была уже мертва. Кстати, что было в записке? Просьба никого не винить? Она винила себя в небрежности, в несостоятельности, во всех неудачах… - Хартнел побледнел, ему явно было тяжело это слушать. Но не только тяжело. Он был согласен, почти бессознательно он кивал, переводя дух. - Но вы не хотели в это верить. Ее убедили в этом, виноват кто-то другой, и он должен заплатить.
- Он должен заплатить, и он заплатит… теперь неважно, что он невиновен. Это не пройдет ему даром.
- А вы получите свою рекламу, - заключил я уже без всякого сочувствия. Хартнел вздрогнул, посмотрев на меня шокированно, но не только. Что-то такое было в этом быстром взгляде. - Вы же ничего плохого не сделали. Вы никого не убили. Вы поступили так… художественно. Так смело, выступив против ветряных мельниц. Вы просто герой. И вы действовали под влиянием чувств. - Хартнел слегка усмехнулся и повыше вскинул голову. - Да, я так и думал.
- Вы арестованы за препятствие следствию, ложные свидетельские показания и за клевету, - объявил Рэй. - Идемте.
- Какая клевета! - воскликнул Хартнел. - Я был расстроен и немного не в себе. Я творческая натура!
- Да, конечно… - проворчал Хант ему вслед. - По крайней мере, теперь он ничего не отрицает.
- Зачем. Он и так получит свою выгоду. Ему это понравится.
Хант помолчал.
- Звучит паршиво. В сущности, что касается вице-мэра… Его секретарша жила очень скромно для «незаменимого работника». Он действительно пользовался ее сумасшедшим рвением.
- Конечно, грех не воспользоваться, если она так в этом упорствует и ничего не требует для себя. Ему трудно будет найти другую такую.
- А художник, этот… жених. Выкинул труп любимой в грязную лужу, лишь бы насолить ее начальству. И так все продумал. Художественно оформил. И да, он получит свою рекламу, после того как заплатит штраф и символически поторчит за решеткой, и выйдет героем. Эти сукины дети оба ее использовали.
- Получается, так.
- Ладно, поехали в участок. Ребята уже увезли этого «героя».
Рэй крутил на пальце ключи, поджидая нас.
- Ну что ж, вот и разобрались, - буркнул Хант. - Вроде все хорошо, да осадочек какой-то гнусный.
- Бросьте, шеф, - фыркнул Рэй. - К черту психологию.
- Ты прав, Карлинг. На тебя чертовски хорошо действует отсутствие алкоголя. Вот так и продолжай. Все оформил?..
Они прошли в кабинет, и внезапно раздалось два оглушительных хлопка, приглушенные ругательства, грохот сдвигаемой мебели и шум падения.
Я вскочил из-за стола, за который было уселся, и бросился к кабинету. На пороге внезапно возник Барбреди, с абсолютно безумным, перекошенным бледным лицом и горящими глазами. В его руке плясал револьвер. В воздухе разнесся отчетливый запах пороха.
Я успел лишь изумленно на него уставиться, и увидеть за его спиной лежавших на полу кабинета Ханта и Карлинга. Барбреди спустил курок не раздумывая. Из меня вышибло остатки дыхания, и я тоже рухнул на пол. Что это, черт побери, было?..
- Вы ненастоящие! - услышал я голос Барбреди. - Вас нет! Вы только мое воображение! Вы - колода карт! - в его голосе мешались рыдание и смех. - Вас нет!.. Я должен избавиться от вас!
Раздались топот и крики, но выстрелов больше не было. По-видимому, Барбреди схватили и отобрали револьвер. И похоже, он сам не намерен был уже больше стрелять.
Ненастоящие… колода карт... Я зажмурился, и мне показалось, что я все еще падаю. Но ведь я уже упал. А мимо проносятся этажи управления, все вниз, вниз, с головокружительной тошнотой… удар, тьма. Все. Я отключился.
Чуть позже оказалось, что все не так плохо. Хотя в целом - препаршиво. Но по крайней мере, никто не погиб. Больше всех пострадал Хант. Ему в упор прострелили легкое, очень близко к сердцу, буквально на волосок от него. Карлингу, оказавшемуся позади Ханта, повезло больше, ему прострелили плечо. Пуля, выпущенная в меня, пробила бы мне трахею, но ударилась в медальон, который я обычно ношу на шее, и, смяв его как конфетную фольгу, скользнула в сторону, оставив неприятный, но неопасный глубокий след, засев всего лишь под ключицей. Больше Барбреди не стрелял, лишь уверял, что все кругом - ненастоящее, и почему все не исчезает. Его тоже увезли в больницу. В другое отделение. Это было явное помешательство. И я все вспоминал их оговорки. «Оазис», о котором они отказались говорить. Значит, мне не послышалось, и я едва ли интерпретировал это слово неправильно. Видеокамеры, о которых говорил Уиган. Кстати об Уигане. Он не стрелял, и кто знает, выкинул бы он что-то подобное? Но пока никаких плохих новостей о нем не поступало. А с Барбреди - я решил, что непременно нужно поговорить с ним, когда будет возможность. Хотя во многом для него уже поздно. Но может быть, что-то еще можно будет сделать. Он был славным парнем. И точно не хотел никого убивать по-настоящему. Просто в какой-то момент некому было его остановить, как остановила меня Энни на крыше. И вместо того, чтобы сделать «необратимый шаг» другого сорта, он попробовал сделать такой.
И все-таки, в каком-то смысле, это вновь говорило о том, что «этот мир не настоящий», и мы и правда "колода карт"?..
Но какой из миров настоящий? Все они настоящие. (И все - нет). Пока однажды мы не уходим из них по какой-то причине. Мы можем сделать их ненастоящими, отказываясь от них. А иногда они уходят сами, когда приходит время, и ты перестаешь чувствовать их вкус и дыхание. Но пока что-то чувствуешь, ты знаешь, что живешь. Даже если чувствуешь сожаление, тревогу, вкус твоей собственной крови и ноющую трещину в ключице.
@темы: Manchester R.I.P.
-
-
04.11.2011 в 05:00барбреди
Я дождалась и прочитала! *падая на клавиатуру*
Да, полиции было весело
-
-
04.11.2011 в 10:05буду дома читать.
-
-
04.11.2011 в 11:04-
-
04.11.2011 в 14:42Спасибо, сейчас поправим
Отчет меня вообще добил и выжал все соки
Brand Bariman, Чрезвычайно многабукв
кот-в-небесах, Тебя у меня мало получилось
-
-
04.11.2011 в 15:03Содержание игровых записок для констеблей Уигана и Барбреди:
читать дальше
-
-
04.11.2011 в 20:40я уже не так уверена, что у меня что-то получится>_< и даже если получится, то еще нескоро
-
-
04.11.2011 в 20:50Неважно когда и что, все равно будет жутко интересно именно со стороны твоего персонажа!
-
-
04.11.2011 в 20:52-
-
05.11.2011 в 03:06вот только местами кое-что действительно было не так.
а как же "ты что, выбивал из него признание?" - "я не бью женщин и художников!"
и "верните залог! он не виновен" - "британская корона вернет".
да, там еще было что-то феерическое про длину моей пушки, когда я пытал Хартнела, приставляя ее ему ко лбу, но я дословно цитату не помню.
-
-
05.11.2011 в 03:09там еще было что-то феерическое про длину моей пушки Вы вспомните, я в вас верю
-
-
05.11.2011 в 03:18впрочем, орал я это достаточно громко, так что, наверное, даже в управлении слышно было.
Спросите у Кота, может, он помнит.
фиг, там был лютый-бешеный гон в атмосферу, я сам ничерта не помню, чем угрожал Коту, помню только что
привязывал его к стулуугрожающе нависал над ним, тыкал пушкой в лицо и обещал ужасы наяву, а Рэй по этому поводу дико веселился.-
-
05.11.2011 в 03:25-
-
05.11.2011 в 10:19-
-
05.11.2011 в 11:39Короче - жду твой отчет на столе... тьфу, пардон, опять куда-то из роли вылетаю
Это мелочи, среди других мелочей - зато тебе есть о чем теперь написать, и не повторяться
Про длину пушки нифига не помню, или меня там не было, или я реагировал на что-то другое - благо, там полно чего было
вообще обалденно.
Спасибо, я боялся, что скучно получится
Мисс Жуть, Вот
Brand Bariman, но Тайлер там точно присутствовал, вернее... эээ... мимо носился с офигевшим видом.
В последнее я могу поверить
Я сам не помню кучу всего, что говорил, а уж что слышал...
-
-
05.11.2011 в 15:57кот-в-небесах, да, я помню, что ты говорил про это "мррр".
впрочем, я могу и домыслить слегка, надеюсь, никто не будет против. я же честно признался, что не помню, какую именно пургу нес.
Бранд, жду твой отчет на столе...
не волнуйся, уж отпишусь. уж так отпишусь, что мало не покажется - в прямом смысле. правда, насчет сроков не знаю. возможно даже после следующей игры.
у меня запарка полная.
я боялся, что скучно получится
да ни в жизнь! после такого праздника - и скучно?
по-моему, скучно написать это категорически невозможно.
-
-
05.11.2011 в 22:03-
-
05.11.2011 в 22:36-
-
08.11.2011 в 16:29Не протокол пишем
да ни в жизнь! после такого праздника - и скучно?
Так ведь практически без ржача
-
-
08.11.2011 в 20:53с диктофоном зажмутся точно. но чертовски жаль терять кучу адских хохм.
-
-
08.11.2011 в 21:02Их не будет при диктофоне
ржач там происходил от комедии положений. а ее не всегда можно впихнуть в рамки литературных форм.
Именно
Опять же - зато какое-то подобие связности появилось. Но именно что еще и куча хохм вылетела из головы, и кое-что банально додумывал, стараясь сохранять настроение. С другой стороны - именно тут часто и открывается много интересного "кто как видел и воспринял"
-
-
08.11.2011 в 21:46-
-
08.11.2011 в 21:49-
-
08.11.2011 в 21:52коматоз творчества и коллапс мозга на фоне экзерсисов по подготовке съезда.