Автор: Бранд
Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от путешествий во времени
миди, 4114 слов
Персонажи: Четвертый Доктор, Адрик, спойлеры и камеоРомана, К-9, Великий Разум, Клара Освальд, тень Пятого Доктора
джен, драма, психоделика, POV
Предупреждения: кроссовер олдскула с ньюскулом
Краткое содержание: ТАРДИС доставляет Доктора и Адрика в Девоншир на край торфяных болот, на которых должно произойти что-то очень важное и опасное
Примечание: мимолетные отсылки к происхождению Дримлорда и мультфильму "Крик Шалки", в котором альтернативного Девятого Доктора озвучивает Ричард Грант, исполнитель роли доктора Симеона, являвшегося вместилищем Великого Разума
Когда путешествуешь во времени,
есть одно место, где не стоит появляться.
Одиннадцатый Доктор
есть одно место, где не стоит появляться.
Одиннадцатый Доктор
— Доктор, а почему у тебя на разных страницах в журнале одно и то же приключение описано совершенно по-разному?
— Потому что ты не понимаешь природы путешествий во времени, Адрик!
На самом деле и этот разговор у нас происходил не впервой, и каждый раз происходил по... нет, случалось, что некоторые разы почти не отличались друг от друга, но случались и изрядные вариации. Например, вот не припомню, чтобы в прошлый раз для того, чтобы как следует провести измерения полицейских телефонных будок, мы приземлились в местности, которую универсальный атлас ТАРДИС обозначил как Девоншир, а буковками помельче еще и Гримпен, что бы это ни значило, и почему ТАРДИС решила, что я хочу это знать.
— Мне кажется, Адрик, что мы собирались совсем не сюда! — изрек я глубокомысленно.
— С тобой это происходит все время, — обнадежил Адрик. — Так значит, мы все-таки прибыли в Логополис?
— Нет, Адрик.
— Может быть, на Галлифрей? Я давно хотел его увидеть.
— Нет, Адрик.
— Так где же мы?
— В каком-то местечке под названием Гримпен, что-бы-это-ни-значило. Мне кажется, оно должно быть мне знакомым... Понятия не имею, почему я так решил...
— Значит, мы даже не попали на Землю?!..
— Я этого не говорил, Адрик. Мы на Земле.
— Но ты сказал, что это какой-то Гримпен.
— Это и есть Земля.
— Не понимаю... Ты меня разыгрываешь, Доктор?
— Уф! Гримпен в Девоншире, Девоншир в Великобритании, Великобритания в Европе, Европа в Северном полушарии Земли, Северное полушарие Земли находится на Земле!
— И зачем им столько названий для одной планеты?.. Так почему же ты говоришь, что мы приземлились «где-то не там»?
— Я это чувствую. Что-то не так... Не там или не тогда.
Я приложил ухо к консоли. Что-то точно было не так, какой-то странный отдаленный гул. Как будто не в этом измерении, как будто не в этом времени... Может быть, не в этой жизни. Зажмурившись, я попытался мысленно проникнуть в едва угадываемое хитросплетение манящих световых линий в сердце некоего открывающегося в глубине моего мозга феномена... Стоп. Как будто я врезался в возникшую откуда ни возьмись стену обыденности, обрушившейся как защитная заслонка чего бы то ни было. Тук-тук... пустота, тишина, глухо, гулкость — выдающая пустоту. Но там точно что-то было! Только что.
Я импульсивно кинулся к вешалке и схватил свою шляпу.
— Пойдем, взглянем, Адрик. Уверен, мы тут неспроста.
— Конечно! Мы же собирались измерить полицейские будки!
— Именно! Не забудь складную линейку.
Едва не столкнувшись с дверью, я развернулся и вернулся к вешалке. С подозрением посмотрел на висящую на верхнем крючке твидовую клетчатую кепку.
— Адрик, скажи-ка мне, она всегда висит на этой вешалке?
Адрик недоуменно пожал плечами.
— Кажется, да. А что?
— Ничего. Наверное, ничего. — Но на всякий случай я снял шляпу, аккуратно и нежно, чтобы не потревожить вешалку и не спугнуть, надел ее на крючок, схватил кепку, заглянул внутрь, убедился, что в ней ничего не прячется, и водрузил на голову.
— Мы наконец можем выйти? — осведомился утомленный этими метаниями Адрик, закатывая глаза.
— Конечно. Вперед! — ответил я.
Мы распахнули дверь и вывалились наружу. На воле царил прекрасный, умеренной плотности и влажности, болотный туман. Было довольно темно.
— Хм, — произнес Адрик. — А скажи, пожалуйста, зачем мы высадились ночью?
— Это не ночь, — поправил я. — Это сумерки.
— Хорошо, — покладисто согласился Адрик. — Зачем мы прилетели сюда в сумерках? Я не вижу поблизости полицейских телефонных будок и что-то не вижу тут поблизости фонарей. Когда стемнеет, мы ничего здесь не разглядим и даже свою-то будку можем не найти.
— У тебя же прекрасная ориентация на местности, Адрик!
— У меня-то да... а вот твои способности запутывать дорогу и спутывать следы еще грандиознее. Говорю это со всем уважением и признанием... — но с несомненными ироническими нотками, свойственными подающей надежды неопытной молодежи.
— Спасибо, Адрик.
Я решительно сделал несколько шагов в густой туман. Что-то звало меня туда. Будто тянуло на невидимой натянутой нитке и меня раздирали противоречивые желания — немедленно броситься навстречу или задержаться, задуматься, оказать сопротивление этому неведомому чему-то. Но любопытство, как обычно, брало верх. ТАРДИС зачем-то принесла нас сюда. Меня зачем-то тянуло в туман, в самое сердце тумана, густеющего, темнеющего, беспроглядного...
— Доктор, ты не захватил фонарик? — Зубы Адрика едва слышно клацали где-то справа от меня, но, похоже, не от царивших тут холода и промозглой сырости. Они были еще не слишком напоминающими о себе, а Адрик вообще был весьма крепким и стойким пареньком. Но что-то его здесь пробирало. А может быть не здесь, а что-то во мне...
— Ну конечно, я захватил фонарик! — проворчал я, досадливо роясь в карманах. — Но разве нам нужен тут свет?
— Ведь темнеет, Доктор!
— Тсс! Адрик, у меня всегда есть с собой фонарик, но ты прислушайся. Слышишь что-нибудь?
— Что именно?
— Тихий гул, как от работающей консоли.
Адрик, не сдержав тревожного восклицания, подскочил на месте. Развернулся в прыжке и уставился назад.
— ТАРДИС на месте! — заявил он, облегченно переводя дух.
— Да-да, не консоль этой ТАРДИС! Надеюсь... Другой ТАРДИС, или этой же, но не там, где она сейчас стоит!
— Доктор, если бы ты не всегда был примерно такой, я бы начал беспокоиться.
— А еще крик!.. Это крик о помощи?!
Мы прислушались к утонувшему в клочьях тумана душераздирающему крику, отразившемуся от чего-то или подхваченному...
— А, нет, это местная птица... Кажется, она называется выпь.
— Больше было похоже на вой, — обеспокоенно заметил мой юный спутник.
— Она так поет, Адрик.
— Я слышу какой-то гул... — сообщил он задумчиво.
— В самом деле?..
— И как будто чьи-то шаги, кто-то бежит по мокрой земле... Ой, Доктор, ты видишь?..
— Это свет! Он приближается. Какие-то огоньки, фонари...
— Доктор! Ты так и не нашел фонарик?
— Подожди! Этот свет, он приближается, сейчас и так будет светлее!
— Два огонька рядом...
— Это должны быть фары.
— Очень близко и низко посаженные... Они похожи на глаза.
— Адрик, кто-нибудь уже говорил тебе, что ты паникер?
— И этот тихий вой! Он приближается!
— Тихий? Мы слышали громкий!
— А этот тихий, как жужжание. И эти глаза, очень яркие, смотри, смотри, Доктор!..
— Гм... — я принялся с энтузиазмом рыться в карманах. И когда нечто приземистое, быстро движущееся, с ослепительно горящими глазами, надвинулось на нас вплотную, я был во всеоружии — вытащил бумажный пакетик и протянул вперед.
— Мармеладку?! — спросил я, улыбаясь так же ослепительно, как горели глаза в тумане.
Слепящий свет тут же померк и отчетливее раздалось какое-то знакомое жужжание.
— Хо-зя-ин! — радостно продребезжал механический пес.
— К-9! — радостно воскликнул Адрик. — Доктор, это же К-9! Потрясающе! Откуда ты тут?
— Я — тут... ин-фор-ма-ции не-дос-та-точ-но... — продребезжал К-9. — Я с хо-зяй-кой Ро-ма-ной...
— Мисс Романа! — ахнул Адрик. — Она тоже здесь! Но это невероятно! Она же осталась в Э-пространстве!
— Ин-фор-ма-ции не-дос-та-точ-но! — сдержанно отозвался К-9, затем заворчал и защелкал: — Под-твер-ждаю. Мы на-хо-дим-ся в Э-пространстве.
— Но это невозможно!..
Никто не мог этого видеть в густых сумерках, то есть, К-9, конечно, мог, но не воспринимал подобные невербальные знаки, я нахмурился. Конечно, мы не были в Э-пространстве, но с пространством здесь определенно было что-то не так. Некая точка пересечения, опасного напряжения...
— Где же мисс Романа, дружок? — спросил я негромко. И расслышал то, что уже улавливал мельком, краем слуха: шаги по влажной земле... Нет. Не по влажной. Может быть, это были какие-то другие шаги? По чему-то твердому и гулкому, будто в тоннеле...
— Доктор! — услышал я взволнованный голос Романы.
— Романа?!.. — Я по-прежнему не видел ее, и волоски у меня на всей коже поднялись дыбом, когда я почувствовал прикосновение холодных тонких пальцев на своем запястье. — Где же ты?!
— Я — здесь. — И она вдруг проявилась, будто выступила из воздуха, материализовалась во плоти, продолжая сжимать мою руку. — Я — в Э-пространстве. Но я должна предупредить тебя. Не ходи дальше! Если рассудок и жизнь дороги тебе, Доктор, держись подальше от... от... — Я отчетливо видел, как ее губы шевелятся, но звук исчезал. И по губам я тоже ничего не мог прочесть, все будто смазывалось и смешивалось в моей голове.
— Подальше отсюда! — воскликнул Адрик. — От-сю-да!
Лицо Романы на миг озарилось облегчением.
— Как хорошо, что ты услышал меня! Не могу больше, пространства расходятся. — Держись подальше от торфяных болот, Доктор, держись подальше от торфяных болот!..
— От торфяных болот?! — переспросил я изумленно. В частности потому, что расслышал теперь все беспрепятственно, но именно поэтому усомнился, что услышал именно то, что было сказано, а не то, что было пропущено кем-то загадочным через некий изощренный фильтр.
— Доктор, нам надо бежать! — трезво сказал Адрик. И вдруг побледнел и охнул. Опять неверно. Не побледнел, засветился прозрачным, размывающим голубым свечением, ясно обрисовавшем ужас на его лице: — Доктор, я не здесь! Меня нет здесь! Меня нет!.. — и с хлопком исчез.
Глаза К-9 резко померкли в одно мгновение, а голос Романы превратился в леденящий душу размазанный крик, будто нечто утащило ее и рассеяло по всем молекулам воздуха в окрестностях.
— Романа! Адрик! — крикнул я и сломя голову бросился вперед, в туман, вслед за маячившим удалявшимся пятнышком света. Но оно растворилось бесследно. Зато появилось внезапно где-то сбоку. Я метнулся туда, прошлепал по жидкой грязи, и увидел, как огонек пропал, а затем загорелся еще правее. Погас. Опять разгорелся. Побежал в сторону, будто загорающиеся каскадом лампочки на гирлянде. В сторону, в строну, по кругу, по кругу, смазываясь, мелькая, я оступился в темноте и по колено провалился в топь. Рядом раздался чей-то холодный смех, сопровождаемый эхом. Эхо тоже будто крутилось по кругу, сбивая с толку, спутывая.
— Доктор! Доктор! — услышал я далекий отчаянный голос Адрика. — Найди меня!
— Доктор! Держись подальше от... от...
— Хо-зя-ин! — механически скандировал К-9. — Хо-зяй-ка!.. Ин-фор-ма-ции не-дос-та-точ-но!.. Ин-фор-ма-ции не-дос-та-точ-но!..
Голоса кружились и удалялись, растворяясь в тумане.
— Это иллюзия! — воскликнул я вслух, наконец догадавшись. Что за дичь? Черный Страж? Белый Страж? Небесный Игрушечник? Мастер, наконец... — Тут будто забрезжило воспоминание. Мы же недавно сталкивались. В буквальном смысле... — Мастер? — вопросил я в темноту.
Смех мгновенно оборвался.
— Плохая попытка, — заявил голос, будто обиженно. — Попробуй еще раз.
— Понятия не имею... — Вдруг меня осенило: а не Матрица ли это?! — Канцлер Гот?..
Нет, позвольте, он же умер... — вспомнил я. Хотя, если это Матрица, может, это и не имело значения...
— Снова нет. — Голос вконец похолодел.
— Тогда признавайся, кто ты. Наверняка ты не хочешь, чтобы я утонул тут в неведении! — Если я, конечно, утону — под левой ногой, кажется, было что-то твердое, так что я вполне мог отсюда выскочить, если не потеряю равновесие. Кажется, я не слишком неудачно провалился. Точно! Я поднапрягся и выскочил на твердую землю, отряхивая полы длинного плаща.
Голос ухмыльнулся.
— Далеко не уйдешь. Оглянись!
Конец реплики совпал со вспышкой молнии, озарившей окрестности. Это был не Гримпен. Я вообще был не на болотах. Меня окружала каменистая потрескавшаяся земля, усеянная валунами... Нет, это были вовсе не валуны. Скособоченные, разбитые, но угадывалась их изначальная правильная форма. Это были надгробия. И склепы.
— Это не подсказка! — воскликнул я. — Я понятия не имею, кто ты. И... и где мы — тоже!
— Мы — в месте последней битвы!
— Нет такого! — отрезал я.
— Твоей последней битвы, — уточнил голос. — Оглянись! Посмотри, что у тебя за спиной!
— И не подумаю!
— Хорошо!
Что-то завертелось вокруг меня, будто повернули на оси саму местность. И в озарявших пустыню сполохах я увидел исполинскую тень — огромную как скалу полицейскую будку. Казалось, что она разрушается, как и надгробия вокруг. И это... это была моя ТАРДИС. Настоящая, я почувствовал, как что-то снова дернуло натянутую между нами нить. Неужели это она звала меня?
— Моя ТАРДИС? — я бессознательно шагнул вперед, и... провалился в топь. На этот раз сразу по пояс. Над возникшими из ниоткуда болотами прокатился холодный смех.
— Держись подальше от торфяных болот! — передразнил голос. — Эти болота под моим контролем. Вода в топях пропитана моим разумом, каждая капля в торфе, каждая капля в тумане! Это мой Разум, мой, мой, мой!..
— Разум?.. — это слово он неуловимо выделял, будто оно было его именем. — Ты — Великий Разум?
— Ну наконец-то! Ты не умрешь в неведении, Доктор!..
— Великий Тупица! — проворчал я в пустоту, пытаясь нашарить опору. Что-то неуклонно тащило меня вниз. Что хорошо в карманах по технологии ТАРДИС — в них можно разместить сколько угодно вещей. Что в них плохо — это если в них заливает вода и тащит вниз со всей тяжестью всех болот мира... Стоп! Да что это со моей головой? Кажется, это я — Великий Тупица, карманы отлично защищены от влаги... Если только вода не обладает собственной волей, чтобы проникнуть в них. Но и тогда — карманы по технологии ТАРДИС могут вместить в себя невероятное количество воды, целые тонны, и все эти тонны окажутся в другом измерении, они никого не будут способны потащить вниз, если только не высушат полпланеты, превратив в каменистую растрескавшуюся пустыню... О-о-о!.. Да ведь это вполне возможно!..
— Ты вообще не умрешь! — перебил вдруг другой голос, теплый и мелодичный, над самым моим ухом. — Давай, держись, Доктор! Выбирайся... — Последнее слово как будто дернулось в записи и прозвучало снова по-другому: — Поднимайся.
Я лежал, задыхаясь как выброшенная на берег рыба, на сухой каменистой земле. Болота опять пропали. Так же внезапно, как появились.
— Поднимайся, ты можешь! — тот же голос — переведя дух, я изумленно посмотрел вверх и увидел незнакомую круглолицую девушку с темными волосами и большими серьезными глазами, их цвета я разглядеть не мог. Да собственно и девушка угадывалась как-то странно. Незнакомая, знакомая, видимая, невидимая... Она протянула мне руку, оказавшуюся неожиданно крепкой, и помогла мне подняться на ноги. Моя одежда оказалась совершенно сухой.
— Спасибо. Кто ты? — спросил я.
Кажется, она ответила. Но я не услышал ни слова и не разобрал, как именно шевельнулись губы.
— Неважно, — продолжила она. — Ты все равно не запомнишь. Я из твоей ТАРДИС. Той, гигантской, на холме.
— А-а... — Я подумал, что, наверное, она собирательный образ — всех, кого я когда-то знал. Романы, Адрика, К-9... О! А были ли они? Где же мы на самом деле? Где я? Что со мной происходит? Ах, кажется, я знал...
— Ты умираешь, Доктор! — раздался снова первый холодный голос. — По всей линии твоей жизни, в каждое ее мгновение...
— Да, кажется, такое состояние и зовут жизнью...
— Нет! — прозвучало с раскатом грома. — На этот раз навсегда. Я вторгаюсь в твою временную линию, я стираю ее...
Я слегка призадумался.
— Но это невозможно. Ты не можешь убрать ее из контекста. Оставь контекст, и все вернется на место, пересохранится. Будет дорисовано, как мозг дорисовывает необходимые линии при распознавании образов.
— Или все рухнет, лишившись опоры, связующей нити, которую я поглощаю. Пусть гибнет все, пусть гибнет Вселенная, из которой я тебя выжгу. Я настиг тебя в момент твоей очередной смерти, я уже стер твое будущее воплощение, мой разумный снег поглотил его, он заражен, заморожен, скован льдом, он эфемерный снеговик, который растает, когда я покончу с тобой!..
— Ах, вот оно что...
То белое создание, что ходило за мной по пятам. Гротескный клоун в костюме грустного Пьеро. Создание, поглощенное разумным снегом. Но оно еще боролось. Оно еще хотело мне что-то сообщить, было настойчиво...
Я действительно умирал. Я припоминал что-то на этот счет. Мы уже побывали с Адриком в Логополисе. Мы уже измеряли полицейскую будку на Земле, правда, ни к чему хорошему это не привело, и это оказалась не настоящая полицейская телефонная будка, это все еще была ТАРДИС. И сейчас на холме тоже стояла огромная ТАРДИС. Та же и не та. И Вселенная гибла, когда рассеялась огромная ее часть... но нет, это уже был не Великий Разум, это было из-за Мастера. Из-за него я и упал... Или Вселенная рассеивалась не только из-за него, а из-за того, что кто-то стирал из нее всю мою временную линию? А все, что я знал до этого, было только предлогом, спусковым крючком, частным объяснением того, что редко, почти никогда не происходит по одной-единственной причине. А по целому их ансамблю. И я оказался в ТАРДИС, где Адрик спрашивал меня, почему одно и то же приключение каждый раз случается по-другому. Этого не было. Это было в моем собственном личном пространстве. Временные линии перепутались, перепутались и пространства. Ко мне пробилась Романа — часть моего собственного сознания, а может быть и не моего, может быть она была настоящей, в общем сознании Вселенной, пробилась, чтобы предупредить об опасности. Чтобы поддержать. Адрик был рядом, К-9 спешил на помощь. Та странная круглолицая девушка... Я попытался представить, могла ли она получиться из Тиган и Ниссы, если «увидеть» их одновременно... И еще Романы, и Сары Джейн Смит, Джо Грант, Лиз Шоу, Зои, Вики, Сьюзан... О, Сьюзан! Всех, кому я был не безразличен. Посланница их всех. И ТАРДИС. Перед глазами все поплыло, вспыхивая, я отчаянно потряс головой, лучше было не играть сейчас попытками представить невозможное, когда сознание было таким нечетким и зыбким, как торфяное болото...
— Доктор, не стой же столбом! — Круглолицая девушка, вновь возникнув из ниоткуда, потянула меня за рукав. И я со странным хлюпаньем вышел из совершенно твердой земли, в которую начал погружаться. — Ты меня видишь, ты меня слышишь, помоги мне!
— Как?..
— Скорее, я должна вернуть тебя в твою временную линию. Это как восстановить копию.
— Правда?
— Сама не знаю. Вы почти никогда меня не видите и не слышите. По-настоящему. Иногда слышите, но не знаете об этом. Это чудо, что мы сейчас говорим, а ты мне отвечаешь.
— Мы? А нас много?
Она ответила, но я опять ничего не услышал. Ответ лежал где-то вне моей личной вселенной. Пока что.
— Бежим! — Она снова дернула меня за рукав, и мы побежали — к холму, на котором возвышалась исполинская жуткая ТАРДИС, от которой веяло невероятной, но не структурированной мощью — она рассеивалась в пространстве. Как рассеивалась Вселенная. Но я остановил это! Вселенная больше не рассеивалась с той катастрофической скоростью. Но видимо, все утечки энергии Вселенной сейчас сливались в одну.
Тут случилось что-то странное, но уже привычно странное — едва домчавшись до подножия, мы оказались мгновенно на самом верху, перед дверью. Дверью? А разве ее не загромождали груды шлака, выросшие у подножия «скалы»?.. Не останавливаясь, мы вбежали в огромную, исходящую энтропией машину времени, и я уставился на пучок сияющих линий, с гулом вращающихся друг вокруг друга, как сплетающиеся огненные змеи. Вот — этот гул я слышал.
— Это же моя...
— Возможно, твоя, — прервала круглолицая девушка. — Или не твоя. Или это место никогда не возникнет, потому что рассеется раньше вместе со всеми остальными.
— И что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Войди в свой временной поток снова!
— Это как войти в одну и ту же реку? - уточнил я с сомнением.
— Да. Только как будто ты входишь в нее впервые. Он вытащил тебя сюда, когда извлек из потока.
— Я не уверен, что могу просто вот так войти снова.
— Попробуй. Я же вошла...
Я изумленно посмотрел на нее.
— О, а ты случайно не я? Не будущий я?..
— Нет, Доктор, — она улыбнулась светлой улыбкой. — Но это очень забавная мысль. Жаль, что ты ее забудешь. Все лишнее сотрется, когда все нужное восстановится.
— Ничто никогда не стирается полностью, — ответил я почти машинально.
— Если только не стереть все без остатка, — прошелестел насмешливый голос Великого Разума, резонирующий с гулом разгорающихся и тускнеющих линий. — Я сотру тебя, пусть это будет стоить мне моего существования!
— Является ли признаком разума стремление покончить с собой? — спросил я громко. Но Разум превратился просто в серию шипящих и хихикающих звуков, окутывающих ТАРДИС будто кокон. Заволакивающих пространство почти зримо, как дым или...
— Это что, его разумные капли тумана?..
— Не обращай внимания, Доктор, скорее, сюда! — Круглолицая буквально втолкнула меня в сияющее переплетение линий, и вдруг я увидел не только ее, но и худощавого незнакомца в чопорном сюртуке и высоком цилиндре, созерцающего меня холодно и зло — все втроем мы будто зависли в огненном потоке.
И что же дальше?.. А этот незнакомец?..
— Так это ты? — спросил я. — Что это за облик? Твое последнее воплощение? Человеческое?
Он слегка недовольно поджал губы.
— Недавние воплощения обладают кое-какой устойчивостью, инерция, остаточный след. Да, вероятно, ты видишь его.
— И что же дальше? — спросил я. Круглолицая поглядывала на меня с тревогой и озадаченностью, озираясь также по сторонам и, кажется, сама не знала, что же дальше. Поступала она, должно быть, по наитию, по каким-то смутным догадкам.
Великий Разум усмехнулся, и на этот раз я увидел это воочию. Хотя облик был чистой иллюзией. Но тот, у кого он забрал его, конечно, был когда-то материален. Многое в этом мире оставляет след, даже если кажется, что это совершенно ни к чему.
— Нельзя войти дважды в одну и ту же реку! — провозгласил он торжествующе. — Река, в которую ты возвращаешься, превращается в болото!
Светящиеся линии потускнели, в них неопрятными кляксами проступили темные разрывы... Хлюпающие, текущие блестящей жижей.
— Это мое болото! — заявил Великий Разум. — Оно разумно, деятельно и голодно! Добро пожаловать к поглощению! — Он взмахнул тяжелой черной тростью, и высвободил из нее крепкий длинный клинок: — En garde, Доктор!
— Это все аллегории! — выкрикнула круглолицая, болтаясь в общем потоке где-то над моим плечом. — Здесь есть все, что тебе нужно! Защищайся!
— Всенепременно! — Я взмахнул в ответ аллегорическим зонтиком, извлеченным из аллегорического кармана, созданного по аллегорической технологии ТАРДИС. Интересно! Какой разноцветный попался зонтик! Он точно мой? Может, откуда-то из будущего?..
Я раскрыл купол, на мгновение ослепив противника неожиданной яркостью, поймал клинок лопнувшей под острием тканью, запутал быстрым движением в ней и в зазвеневших спицах, и отбросил оба орудия прочь. Они тут же исчезли, коснувшись окружавших нас огненных стен. Великий Разум возмущенно топнул ногой в воздухе и вытащил из кармана сюртука длинноствольный пистолет.
— Мармеладку? — Я выхватил из кармана пакетик конфет и рассыпал их завесой перед довольно широким дулом. Раздался хлопок, круглая пуля с чавканьем вошла в легко остановившую ее мармеладку и обе канули куда-то за пределы нашего яркого мирка.
— Так не пойдет! — сверкнул глазами Великий Разум, и разлетелся тысячей летучих мышей, ринувшихся тучей мне в лицо, за пазуху, под ноги. Я невольно закричал, отчаянно отбиваясь. Но их было слишком много, и они были шустры, а, касаясь меня, превращались в лужицы болотной жижи. Я оказался весь ею заляпан, жижа стекала вниз и превращалась в настоящую трясину — я начал тонуть в болоте, возникшем прямо посреди сверкающего каскада энергий.
— Доктор! Держись! — услышал я крик круглолицей. — Бросай мне шарф!
Встревоженная девушка все еще упрямо парила надо мной. Похоже, Великий Разум ничего не мог с ней поделать, только со мной, ведь все мы находились в пучке именно моих временных линий.
Мне показалось, что рядом возникла призрачная белая фигура в костюме грустного Пьеро. Она что-то хотела мне сказать, что-то показывала. Но я не мог понять, чего она хочет. Неслышно вздохнув, белый призрак отлетел к девушке, протягивавшей мне руки — казалось, что она не видит его, он коснулся ее головы, но будто прошел насквозь, оставшись незамеченным.
Я едва сумел бросить девушке кончик шарфа, в который она вцепилась, но болотная жижа доходила мне уже до подбородка. Неожиданно я увидел большие трагические темные глаза прямо рядом со своими, хотя девушка вовсе не тонула.
— Я придумала, что надо делать, Доктор. Поглоти его. Ассимилируй!
— Что?..
— Он пытается стереть тебя и уничтожить. Но это твои временные линии. Ты можешь... просто его проглотить? Не уничтожать, а захватить... принять? Ты всегда так делаешь, если подумать. А потом... возьмет свое иммунная система. У тебя точно есть такая!
— Что вы задумываете? — рядом заколебался зыбкий призрак худощавого типа в сюртуке и цилиндре. И его беспокойство показалось мне интересным.
Я вздохнул и развел руки, бросив шарф и будто растворяясь в болотной жиже, но на деле — давая ей проникнуть внутрь, впитывая: вдох-выдох, вдох-выдох. Будто тысячи маленьких ворчащих букашек растерянно попискивали и... исчезали, просто становясь частью меня.
Бледный призрак в цилиндре испуганно вытаращил глаза.
— Что ты делаешь? Это невозможно!
— Остальное я исправлю! — победно крикнула девушка. — Но боже мой, как я рада, что ты можешь прямо сейчас одолеть его!..
— Он никогда не одолеет меня! — огрызнулся Великий Разум, но нервное подергивание его призрака выдавало его панику.
— Ты же хотел исчезнуть, готов был покончить и с Вселенной и с собой — ты и правда готов раствориться, значит, ты растворишься — ты ведь желаешь этого. Твое существо намерено раствориться.
— Я вовсе этого не желаю! — голос Великого Разума превратился в яростный, но уже теряющий силу, вой. — И я никогда не растворюсь окончательно!
— Это верно, — пробормотал я задумчиво, — окончательно не растворишься... Но во мне есть много такого, что я умею сдерживать. Ты просто станешь одним из моих призраков... Одним из моих снов. Дримлордом в глубине подсознания. Ты будешь им не в одиночестве, из кого он только не состоит...
— А один из твоих обликов, возможно, когда-нибудь станет обликом Доктора, — подхватила круглолицая. — И он останется в нем настоящим Доктором, добрым и сильным, спасающим мир. Он полностью преобразит тебя и превратит во что-то хорошее. В какой-нибудь из вселенных, в каком-то из приключений, что каждый раз случаются по-разному...
— Откуда ты знаешь про это? — нашел время удивиться я.
— Я ведь вас видела и слышала, когда вы об этом говорили, это только вы меня не видели.
Ну конечно! Она же «собирательный образ», в моей собственной голове! Только мой добрый гений, в отличие от Великого Разума, что станет всего лишь еще одним осколком моей тьмы, которую я вечно держу под замком.
Призрак Великого Разума заколебался и истончился, растворяясь, как быстро расходящийся туман. Линии вспыхнули ярче, здоровее, когда он исчез, и на его месте я увидел улыбающегося «снеговика». Он явно стал гораздо плотнее, чем недавняя неясная тень.
— Спасибо, Доктор. Спасибо, леди! Время подходит, — сказал он отчетливо, настоящим наполненным голосом, глядя мне в глаза. Это был теплый, добрый, живой взгляд. Заражен живым снегом? Или это живой снег заражен им? Навсегда, чтобы снег мог искриться на солнце, чтобы мог сохранять землю от холода пушистым покрывалом...
— Да, я знаю, — ответил я.
— Прощай, Доктор! — откуда-то издали донесся до меня голос круглолицей девушки, которой я уже нигде не мог разглядеть, как ни оглядывался. — Всегда здравствуй, Доктор!..
В конце концов, ее ведь никогда не было на самом деле. Просто моя девушка-догадка, надежда, проводник. И вот оно, улыбающееся мне, сочувствующее и понимающее без единого слова мое будущее.
— Пойдем, мы вернемся к ним. К тем, кому мы нужны, кто ждет нас и тревожится.
Я вздохнул, кивнул и протянул ему руку.
И вдруг оказалось, что я лежу на траве, под огромным земным радиотелескопом, на котором держалась теперь целая Вселенная. А надо мной склонились Адрик, Тиган и Нисса.
И мое будущее, наконец коснувшееся меня по-настоящему.
В выкладке