Кошмар. Как будто проспал весь день. Не думается, не пишется. По мозгам будто мамонты проскакали.
Ну его, что ли, в болото, этот день.

@настроение: в осаде

---

итог дня

Приехал. Очень довольный, но невменяемо-уставший. Огромное спасибо Князю Ездили к нему в Салтыковку, по традиции, палили из всех орудий, звенели мечами, рапирами и кинжалами, закусывали шашлыком и запивали благородными напитками. Кари и Лавр как обычно просто чудо. Отлично отпраздновали День Космонавтики. И словами Кипа: "И за нас, обычных звездных бродяг"

---

С Днем Космонавтики!

---

Побывал на просмотре двух документальных фильмов о космонавтике в Доме Кино.
Любопытно. И про Фау-2, на основе которых строились практически все ракеты, которые по идее предполагалось слать друг другу через океан, но попутно и для прикрытия все увлеклись космонавтикой. "Не то, чтоб потрясающе, но мило" (с) к/ф "Всемирная история".

---

закон диалектики :))

"Злодеи никогда не натворили бы столько дел, если бы не активная братская помощь положительных героев"

---

"Романтики с большой дороги"

Душевное спасибо Алькор за этот клип, решил, что не место ему только в комментариях в Тайной комнате, пусть побудет и здесь на виду

---

:)

"Кто такая кухарка, управляющая государством?"
"Мэри-Сью!"

Пошутилось в одном обсуждении.

---

А что, оформление "Тайной комнатки" и впрямь так брутально смотрится? Проходя мимо монитора маман аж испугалась пентаграмм со змеями: "Кто тебе такую гадость прислал?.."
"Никто не прислал, это просто готический сайт, в Багдаде все спокойно", не стал раскалываться, что это моя новая игрушка. А вообще, если кого пугает, намекайте.

---

Всю ночь запудривал в районе подземелий мозги Кровавому Барону, который что-то заподозрил, вернее даже не заподозрил, а просто заметил, еще сам не понял что. Просто, чтобы не трезвонил и запутался, а то ведь эти привидения сквозь стенки летают там, где иногда совсем не надо Забавные сны пошли.

---

глюкозавры наступают

Сплошная хохма с этими обновлениями. Новые комментарии видно только через "других пользователей".

---

I did it!

Ха! Я сделал это!
Я открыл Тайную Комнату!
www.diary.ru/~thom
Добро пожаловать, дорогие сподвижники! )

---

Все, я спятил, пишите письма А не создать ли сообщество... ага, "Тайная комната"
Слэшеров и зануд, говорящих, как должно быть все на самом деле, беспощадно спроважу на корм василиску. А учитывая, что слэш везде, хочется сделать чистое сообщество... вот я и сказал это слово :-)) "Чистое"... хотя и совсем в другом смысле Да, да, а еще я чокнулся настолько, что сочувствую Гриффиндору. В общем, да здравствует "АУ"

---

Капец, теперь я знаю, куда деваются исчезающие комментарии в дневнике - их кто-то выпивает!..

---

Занятно :)

Утащил у Геммы.



А диагноз все тот же - "белый слон".

---

Мрачнец продолжается

Все-таки иногда, под кое-какую руку мне лучше вопросов не задавать, отвечать начинаю сказками, даже если тема не то, чтобы была шибко животрепещущая.
В общем, "о кощействе по Дж.К.Р"

Создать крестраж и не умереть.

Книги не могут научить нас всему. Они даже не могут дать больше, чем возьмут. Даже если они написаны нами самими. В особенности, если написаны нами. Мы вливаем в них слишком много от самих себя, с каждой каплей чернил, но еще больше вливаем мыслей, в том числе и невысказанных, чувств, и «души», даже если мы этого не замечаем.
Душа, это та не совсем понятная жизненная субстанция, которой мы не видим и не чувствуем, но без которой нас самих быть не может. И которую, добавил бы я, мы постоянно, по частям и по крупицам вымениваем на то, что хотим получить, а если не вымениваем, то теряем бездарно, по пустякам, по мелочи, на сентиментальные глупости, на чувства, привязанности, привычки, которые однажды, понемногу и исподволь выпьют все до капли - и мы умрем, даже не зная, что нас убило, и полагая, что именно так и должно быть, что это закон природы. Но это закон природы для овец, для тех, кто хочет быть съеденным. Можно поступить и иначе, и подняться над этим законом, так же в точности, как можно подняться над другими. Только за это придется заплатить. Кому? Самому себе. На других условиях я бы и сам не пошел на это.
А ведь случай был удобный, очень удобный, недавняя смерть, которой я был свидетелем, да, в общем-то, и причиной, еще окутывала меня, и все вещи, бывшие в это время со мной. Я, еще немного колеблясь, держал в руках дневник, пытаясь почувствовать, что его наполняет. Да, это был я сам, я уже был в нем, пропитывая насквозь листы бумаги, как чернила, и еще что-то невидимое, въевшееся в клей, в сшивающие нити, в переплет. Идеальный объект, чтобы поделиться с ним еще небольшой частью своей жизненной силы, подарить ему еще немного себя самого. Отдать часть себя по собственной воле. Чтобы эта часть всегда хранила меня, чтобы могла вернуть меня даже из пепла, из могилы. Это того стоило.
Но как именно произойдет разделение? Чтобы быть именно самим собой, нельзя ведь отсечь какую-то выбранную часть души, только ту, что мешает - боль, страх, неуверенность, ненужные воспоминания. В этой части должно быть все, и сила, и воля к победе, но осколок должен быть совсем небольшим, чтобы он не мог занять мое место. Он все же должен быть только тенью, зерном, в котором уже есть все, но которому не стать растением, если этого не понадобится.
Поглаживая пальцами обложку, я ощутил странное чувство. Это ведь и есть мое детище, пропуск в будущее, но не неизвестно что, смешанное с кем-то другим, а я, именно я, таков, каков есть. Меня невольно передернуло от отвращения и ненависти. Ведь и детям люди отдают целые части своих душ, непрошенно, не зная, не обретая в них себя, а только теряя. Все равно, что бросить свою душу в грязный котел с неизвестно каким варевом, из которого неизвестно что выйдет. Лучше - знать. Лучше - быть уверенным. Даже если все кругом уверены в том, что разбить себя самолично на части - не благословение, а проклятие, сродни самоубийству. «Но уж мне-то в отличие от них действительно нечего терять», - пробормотал я, пристально глядя на дневник, и все еще медля. Почему? Потому, что в какой-то мере, в то же время, когда я буду в любом другом месте, я буду еще и там, всегда. Быть может, вечно. Каково это? Навечно остаться на этих страницах? Что я почувствую? Сохранюсь ли неизменным или могу каким-то образом потерять рассудок? Или эта часть меня будет погружена в сон и станет пробуждаться только тогда, когда в этом будет необходимость, и время, даже вечность, не будут иметь значения. Слишком много говорилось странного о том, что происходит с человеком, осмелившемся на такое, и слишком мало было тех, кто действительно осмеливался, и еще меньше тех, кто оставил бы о том, что происходило с ним достоверные сведения. И я не узнаю ничего, если не попробую сейчас, и не узнаю.
Я сосредоточился на дневнике, ощущая или внушая себе желание, одержимость оказаться там, внутри, слиться с чернилами и пропитывающими его мыслями, и медленно и четко произнес заклинание, которое не под силу произнести ни одному трусу: заклинание - приказ - проклятье самому себе, стать навеки этой вещью. Но отчасти, только отчасти, отделенной, отрезанной, оторванной частью!..
Едва замолк последний звук, меня охватило странное ощущение, будто все во мне, кости, мышцы, нервы, внутренности, мысли, чувства растворились, бурно перемешиваясь между собой. Меня бы замутило, если бы я еще знал, где у меня голова, а где желудок. А потом пришла страшная, резкая, обжигающая, рвущая боль, будто меня резало по нутру каждой клетки, и я пришел в неконтролируемый ужас - уж не на это ли я обрек себя на целую вечность.
Но боль длилась все же немного меньше вечности. Я очнулся на полу, мокрый как мышь от пота и почувствовал, что сейчас-то меня стошнит… «Где я? - подумал я. - Уж не в дневнике ли?..» С трудом открыв глаза я долго ничего не мог разобрать - комната расплывалась, скакала и крутилась перед глазами. Каменные своды надо мной корчило, будто мутило их самих. Комната… кто ее знает. Может, и в дневнике есть комнаты?.. Я принялся шарить вокруг в поисках дневника - снаружи, и едва снова не потерял сознание - слабость была чудовищная. Но наконец я ощутил под пальцами обложку. Есть. «Сделано… - пробормотал я. - Сделано». И несмотря ни на что, скрипя зубами так, что с них чуть не сыпалась крошка, я заставил себя подняться. Кто знает, сколько прошло времени, я не хотел, чтобы кто-нибудь застал меня в таком состоянии. Кстати, в каком? То, что меня трясло и шатало, это понятно. А как я выглядел? Я поискал мутным взглядом зеркало. Не сразу, но я его нашел. Подошел и посмотрел. Ничего… Да, бледный, аж с прозеленью и синевой, горящий взгляд. Ровным счетом ничего необычного. С кем не бывает. Я усмехнулся, и еще слегка подрагивающими руками открыл дневник. Ничего. Пусто. Вообще. Ни следа записей, ни пятнышка чернил. Девственно чистые листы.
Я бросил дневник на стол и поискал перо и чернила. Мне становилось все лучше. Легче. На удивление легче. Прервав поиски, я попытался разобраться в чувствах. Кажется, их было меньше. Они не давили так, как прежде, мне дышалось свободней. Отодвинув дневник, я провел рукой просто по столу. Чуть приглушенней, а? Все это больше не имеет такого значения. Что я здесь. Что провожу рукой по столу, чувствую легкий, блуждающий по замку сквозняк, что сейчас ночь и где-то бледнеют звезды. Взяв перочинный нож, я без эмоций ткнул им себя в руку. Будто задумавшись, не сразу выступила кровь. Я усмехнулся - какие пустяки, боль я почувствовал, но она показалась мне отчасти призрачной. Какие пустяки. Я чувствовал ее приглушенно, и чувствовал себя - защищенным.
И тут я увидел это на обложке дневника - мое имя. Эта надпись была на месте. Нахмурившись, полистал страницы - по-прежнему, ничего. Других записей не было. Обмакнув наконец перо в чернила, я написал:
«Здравствуй, Том».
Запись исчезла, впитавшись в бумагу, затем проступила вновь, как вдруг разгораются погасшие было угли:
«Здравствуй».
Лаконично, без имени.
«Ты знаешь, кто ты?» - написал я.
«Да», - пришел ответ. - «Я - это ты».
«Я больше не Том», - написал я.
Запись исчезла и после небольшой паузы появилось:
«Я знаю».
«Но ты все еще Том?»
«И да, и нет», - ответил дневник. - «Так же, как и ты».
«Как ты там?» - спросил я.
«Ты действительно хочешь знать?»
«Нет», - написал я, подумав.
«Это стоит того, если принесет победу, - появилась запись. Да, это то, что сказал бы себе я сам. - Удачи тебе. Ведь ты, это я».
Желал ли мне кто-нибудь когда-нибудь удачи искренне, по-настоящему? Я схватился было за перо, чтобы ответить, но, криво усмехнувшись, отбросил его подальше и захлопнул дневник, продолжая тихо посмеиваться.
Да… это желание писать в дневнике… он же, то есть, я - там, в дневнике, выпиваю его, вместе с душой и жизненной силой любого, кто станет что-то писать в нем. Чудесно! Но пока еще здесь хватает одного меня, а другому придется подождать. Этот дневник надо спрятать. Ну, а я сам? Могу ли я пить чужие желания, силы и души? Наверное, могу. И буду. Это дает образовавшаяся во мне пустота. Любой, кто пойдет за мной, кто услышит мои слова и будет зачарован ими, отдаст мне свою силу и свою душу. Я захохотал. И, улыбаясь, посмотрел на свою руку - рана от перочинного ножа затянулась и почти совсем сгладилась - как исчезали с листа дневника чернила. Я выпил даже собственную боль. Выпью и чужую.
Дневник я спрячу. Но мне нужно больше. Больше свободы, больше этой прозрачной, звенящей легкости, больше защищенности и способности пить силы других. Будут и еще крестражи. Столько, сколько я смогу себе позволить и надежно спрятать.
Кто-то действительно хочет попробовать остановить меня? И меня?.. И меня?.. И меня?..
Что ж, попробуйте, а я - посмеюсь!

08.04.08

---

Сказочно-философский вопрос: Что было раньше, Кощей или яйцо?

---

Посмотрела маман на мои стихи и спрашивает: "Да что ж у тебя одна чернуха? Позитив-то где?"
Вот прямо не знала, с кем живет.

---

Хех :)

Мысля. Почти. Если зайдет разговор о традициях и эпосах, может, гм?... :_

Герой

Нет, я не знаю, почему
Они зовут меня в тревоге.
Я погружен веками в тьму,
Мои отхожены дороги.

Как дальний свет холодных звезд,
Мерцает блеск минувшей славы.
Но мой чертог - сырой погост,
А латы - камень, холм и травы.

Изъеден ржой булат меча,
Бессильна кость иссохшей длани,
Так что ж погашена свеча,
Зажженная веками ране?

Зачем до смерти видеть тьму?
В седло - и в бой! Трубите в роги!
Нет, я не знаю почему
Они зовут меня в тревоге.

08.12.02

---

Чувствую странное отторжение, вставляя в собственный текст чужие стихи. Конечно, со ссылкой, даже по сюжету есть смысл в том, что они чужие. А все равно. Кажутся слишком длинными. Сократить, четверостишие-другое выбросить? :/

И завтрашний день напрягает. Надо что-то вещать. Что вещать, черт его знает, от старых стихов тошнит, новые... про левиафанов и призраков на реях? - хех, не пойдет. Повод - поддерживать серьезность одной художественно-культурной организации, где матушка-учредитель. Пафосно, противно, наверняка все настроены на какую-то "пионерскую зорьку". Помнится, попал на одно мероприятие, где все про радуги и цветочки что-то несли, а у меня был заготовлен "Нерон". И хоть персонаж тот еще, такой зачин как "Любви и миру посвящать свою звенящую кифару, как это пошло и старо, и скучно с пошлостью на пару..." звучал прямо скажем диссонансом (еслине издевательством), хотя всем понравилось, было как-то неудобно. Все-таки кроме старого "Клина" даже ничего придумать не могу, и достаточно абстрактно, и все-таки в "моем духе": "Века построились "свиньей"". На фига им там шотландцы с клейморами? Римские орлы, "Летучие голландцы" и Ричард Львиное Сердце? "Когда-нибудь под этой же звездой склонишься над своими же костями" - еще за некрофила примут. Или все таки врезать опять "Радостью гунна"? Дикие страсти диких народов? Тьфу, что-то все не то :/

---

об ужах и ужастиках

Ну, а теперь после веселого немного мрачнятины. Рассказ был написан после одного довольно веселого обсуждения в жж у Эмрис гп-шных фанфиков, о том, зачем непременно надо представлять недоделанного Вольдеморта, то есть Тома Реддла в "бело-пушистом" виде, и почему во многих фанфиках с ним фигурируют... гм... котята. Эмрис даже сделала шуточный "кошачий" тест по мотивам этих фанфиков. И пока мы обсуждали, что этот персонаж и котята в принципе не сочетаются, просто в шутку я предложил написать кошачий триллер, ну, например, сделав кроссовер с "Черным котом" Эдгара Аллана По, только времени на ерунду тратить жалко, хотя над самой мыслью мы хорошо посмеялись. Ну, а ночью вчера что-то разобрало, должно быть, как раз после "приколов" Дреда иФорджа, так что этот кроссовер я все-таки написал.

Черный кот
посвящается Эмрис

Некоторые, с позволения сказать, люди, считают, что любят животных. На самом деле, им нужен некто, чтобы им помыкать, только им недостает честности себе в этом признаться. Некто, кто, как им кажется, самой природой поставлен ниже их и не способен оказаться умнее, ловчее и злонамеренней. Оттого, когда вдруг оказывается, что животное может быть умнее, хитрее и выше во всех отношениях пустоголовой двуногой твари, его объявляют дьявольским отродьем и стремятся уничтожить. Но пусть лучше поберегутся. Они и правда могут столкнуться с «дьявольским отродьем».
Это случилось в год перед тем, как я открыл Тайную комнату. Мне не улыбалась мысль провести еще одни каникулы экзотическим овощем в магловском приюте, я завидовал даже помоечным котам и крысам. По крайней мере, они были свободны. А я - я мог быть злее и умнее окружающего меня отребья, более того, я должен был быть таковым, чтобы не сойти с ума - ведь я вынужден был оставаться среди него, среди абсолютно чуждых душ, с чужими жизнями, чужой историей, чужим воздухом, которым они дышали, как зверь в зоопарке, пусть даже и умеющий - выучившийся подчинять их и заставлять плясать под свою дудку. Невелика радость - играть на дудочке для крыс и не иметь возможности загнать их в море всех скопом. Пока еще нет. Но если не скопом? Я должен был немного поразвлечься и поразмяться. Здесь я не мог ни читать своих учебников, ни делать абсолютно ничего - ведь все здесь всегда на виду. Всякий ли выдержит такое изощренное издевательство. И зачем? Таковы законы? Правила? К чему? Надо их изменить - эти законы и правила, и расставить все наконец по своим местам, чем заниматься таким идиотским лицедейством. А если уж говорить о лицедействе, то весь предыдущий год я не зря применял трансфигурацию не только на уроках и не только к предметам и подопытным крысам, но и к самому себе. Конечно, с выбором формы была некоторая загвоздка. Я предпочел бы змею. Но какова будет реакция любого, кто завидит случайно змею, предугадать проще простого. И я выбрал другой образ - кота. Это хотя бы не вызовет ни у кого дурацкого визга. К тому же, у котов и змей много общего - и те и другие грациозны, хитры, их всегда окружает магия и - свобода.
Но здесь мне нужно было что-то, что замаскирует магию, хотя вне внимания маглов использование ее не так уж и порицается, и что-то, что доставило бы удовольствие мне самому, и дало бы почувствовать магическую силу, даже не прибегая к ней, а именно - смерть. Смерть одного всегда приносит свободу кому-то другому, это непреложный закон, написанный не чернилами, и не идиотами с белыми бородами и младенчески гладким мозгом. Мы все убиваем, так или иначе, быстро или медленно, даже те, кому никогда не достанет духу себе в этом признаться. И если те, кому не хватало духа в этом признаваться, предпочитали убивать меня медленно, почему бы мне не опережать их, пользуясь этим преимуществом во времени?.. В чем же тут преступление? В том, что не врешь себе? Но об этом потом.
Директор приюта был малоприятным типом, вором и пьяницей, и у него была еще одна слабость - его черный кот, в котором он «души не чаял» и любил, пожалуй, больше чем собственную жену, которая умела ведь разговаривать и не всегда встречала его пьяное сюсюканье мурлыканьем. Я подстерег его спящим в его кабинете после очередной попойки, поймал его крутившегося тут же кота и - удалил коту глаз, причем пальцем самого спящего идиота, а потом вышел незамеченным. Ничто так не возбуждает в нас ненависти, как чувство вины перед тем, кого мы ненавидим. Проспавшись и «поняв», что натворил, куратор забился в истерике. Он все пытался поймать своего кота и приголубить его, но напрасно - кот истошно вопил, отбивался и отчаянно царапал его когтями. Я заглянул на звук, предложив свою помощь, потом посочувствовал ему и обещал никому не говорить, а в особенности, конечно, его жене, что он сделал с собственным котом, в обмен на предоставление несколько большей свободы, чем обычно. А заодно очень расплывчато намекнул, что можно ведь и замести следы более надежно. Он промучился со своим котом целую неделю, не в силах объяснить жене, и всем прочим, почему тот с ужасом прячется от него под всеми предметами мебели, а потом, опять напившись, затянул на шее кота петлю, и опасаясь, что собаки откопают его тело, замуровал его в углу кладовки. В этот момент я и трансфигурировал. Разумеется, ни у кого не на глазах. Если в министерстве и был зарегистрирован какой-то магический всплеск, то он был замаскирован смертью, пусть всего лишь кошачьей. Я начал хозяйничать в кладовке директора, а когда он был пьян, иногда появлялся перед ним, и он принимал меня за плод белой горячки. Это было забавно - как он каялся и размазывал слезы по лицу, и кажется, ничуть не удивлялся, что, похоже, я понимаю человеческую речь. А потом я попался ему на глаза, когда он был трезв, и он забрал меня к себе домой, где его жена обрадовалась мне как родному. А вот его, похоже, это совсем не обрадовало. Что ж, так и должно было быть. Я умело растравлял его ревность ко мне, и его чувство вины, паранойю, страх перед призраками, ведь в конце концов он уверился окончательно в том, что я призрак - я знал, что он сделал, я понимал, что он говорит, я смеялся над ним, и он это чувствовал. И я довел его до совершенной одержимости, он понял, что должен убить меня. Я не случайно крутился рядом с топором, намекая, что его-то ему и нужно схватить, а затем бросился в комнату его жены, и глупая женщина, конечно, пыталась защитить меня, и распалившийся пьянчуга раскроил ей голову топором. А я воспользовался давно просчитанным и подготовленным отходным путем через окно. А свежеиспеченный женоубийца, опять слегка протрезвев, воспользовался испытанным способом и замуровал тело в нише, в погребе. Меня он, разумеется, не нашел. Зато я нашел ведущую в погреб крысиную нору и расширил подкоп, ведущий прямо в замурованную нишу, и когда приехала полиция, устроил целое представление - принялся завывать за стеной, где был спрятан труп, так что они все чуть не попадали от ужаса в обморок, а разломав стену, естественно, нашли убитую женщину. Всех, а в особенности убийцу, постигло такое потрясение - неудивительно, ведь в Англии убийц до сих пор вешают - в точности так, как поступил в итоге директор с собственным настоящим котом, что превратиться опять в человека, выскочив из погреба и отбежав подальше, мне не мешало абсолютно ничего кроме смеха. Переполох был страшный. Так я решил попрощаться с тем гнусным местом, в котором провел слишком большую часть своей жизни. Надеюсь, это было достойное прощание. Каникулы почти закончились, и последние дни в приюте царило сплошное веселье. И так будет с каждым царьком этого места, если только я вернусь сюда, - подумал я. Только эта мысль и согревала мне душу.

- Какие ужасные вещи происходили в вашем приюте в этом году, Реддл, - сказал Дамблдор в самом начале учебного года.
- Да, сэр, вы совершенно правы, - ответил я. - Не могли бы вы поговорить с директором, сэр, мне бы не хотелось больше туда возвращаться.
Дамблдор посмотрел на меня странным взглядом поверх очков.
- Вы не знаете, что это за странная история там происходила с котом? - спросил он. - Откуда взялся кот в погребе, и куда он исчез? Вы уверены, что не пытались трансфигурировать, чтобы изобличить преступника? В конце концов, я вас за это не стал бы винить.
Я посмотрел на Дамблдора с невинной огорченной улыбкой.
- Если бы я знал, и мог это сделать, профессор, наверное, я так бы и поступил, но я не могу причислить к своим заслугам то, чего не совершал. Вы ведь понимаете, если бы я попробовал стать анимагом, то выбрал бы не кота.
Дамблдор, кажется, чуть улыбнулся, совсем невесело, и посмотрел на меня еще пристальнее, должно быть, пытаясь сделать вид, что мог бы увидеть меня насквозь.
- Да Реддл. Пожалуй, вы выбрали бы змею.
Что ж, ему лучше знать, ведь именно он преподавал трансфигурацию.
Но не он учил меня убивать, обманывать и управлять людьми. Этому меня научили маглы. И только тот, кто вырос среди них, способен понять меня и, может быть, когда-нибудь бросить мне вызов. И именно для этого я и открою Тайную комнату. Чтобы этого никогда не случилось.

6.4.08