Мда...

АвтоГенератор питомцев

По секрету скажем, что выдра - самый подходящий новый питомец Бранда

Тоже выбираете питомца? АвтоГенератор поможет!

made by dbog

---

старая пиратская

Никакой жизни с метеочувствительностью. Ощущаю себя весь день какой-то равзвалиной.

Здесь будет кладец заложен,
Назло тупому конкуренту,
Молчаньем остров окружен,
Пока идем мы к континенту.

Мы выйдем бодро, налегке,
Овец настигнем по дороге,
Синицей новою в руке
Добыча трюм набьет в итоге.

Но в царстве сухопытных крыс,
Где есть банкиры и ворюги,
Истает быстро всякий приз,
А мы не молодеем, други.

Тогда отроем старый клад,
И мирно двинем к континенту.
Смотрите зорко! Черный флаг?
Чтоб вы пропали, конкуренты!..

20.09.07.

@темы: стихи

---

Вид за окном напоминает обои к "Звездной пыли", вот эти.

---

ух ты

Даже не знал, что там такое есть. Не в курсе, что за сказка.

Не стоит забывать, что занпакто зачастую - прямое отражение хозяина. Ваш занпакто - тигр

Символ бесстрашия, чести. Вам повезло - наредкость благородный клинок, без лишней жажды крови, но и умеющий постоять за себя - такой внушает и зависть, и уважение. В меру красивый, в меру сильный, в меру сознательный... да вас можно поздравить.

Пройти тест

---

Если мне не нравится стиль человека, значит, не нравится. Есть люди, разговоры с которыми: а) бесполезны, б) муторны, в) скучны, г) раздражающи, д) непонятно о чем, е) автор тоже не знает о чем он, поэтому говорит экивоками и общими фразами, лишь бы поговорить, либо ё) автора заклинивает на том, что прямоугольники бывают только квадратами, и так далее по всем буквам алфавита.
Я вообще не люблю разговоров лишь бы поговорить, и отнюдь не настолько графоман, чтобы просто так стучать по клавиатуре, пространно рассуждая на бесполезные темы.
Так что завуалированные провокации на тему "поговорите кто-нибудь со мной" будут в глубоком игноре или в мусорной корзине, как в нашем приснопамятном Бенедиктовом "Авалоне".
Ни к кому из избранных или старых добрых ПЧ это не относится.

---

Свистнуто
Автор плаката: Принцесса-ворон.

---

Персеваль

Бог не умер, он только ранен,
Он лишь временно болен и глух,
Бьются волны в прибрежный камень,
Рядом посох, растрескан и сух,

И томленье в душе неясно,
И привычна седая печаль,
Только камни всегда бесстрастны,
Только волны похожи на сталь.

Где-то там, он в пути, он близко,
Лишь развеется серая хмарь...
Над сетями, склоняясь низко,
Вечно ищет король-рыбарь.

Но уже не пустынен берег,
Что там слышно - не цокот копыт?
Путник, ищешь ли славы, денег?
Или мир, что давно позабыт?

"Я нашел. Ты ведь, верно, жаждешь?
Что с тобою, ответь мне, рыбарь?
Знай, опорой, когда ты встанешь,
Буду я тебе, мой государь".

@музыка: вагнеровская

@настроение: бывает и такое

@темы: стихи

---

Не аська, а какой-то "аленький цветочек", а ведь люди в сети, и мы с ними переписываемся.
Невзирая на "алые розы".

---

Велика сила опечаток и прочих ошибок.

"Ботва сил света и тьмы" - в наших узких кругах уже классика.

Добавился еще один перл: "Мор и порядок..."

@темы: цитаты

---

Пофехтовал неплохо (ха-ха!..) посмотрим как я завтра посмеюсь. Рука болит, сволочь, до смешного доходит - попадаю в цель, и с ойканьем роняю рапиру, оттого, что подламывается запястье. Но перейти на левую не могу себя заставить. И вообще, все ж не так плохо получается. Почти. Только в некотрых направлениях движение не идет, и болит, мерзавка.

---

Интересно, что такое "ошибка резервной линковки"? Это со мной так квип разговаривает, рассказывая, что я не в сети.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

старая игра

И среди ночи меня вдруг пробило на невразумительную сказочку про Мерлина - про Мерлина из хроник.

Распечатки колодой карт
Я сложу и спрячу в карман,
Пусть из осени в месяц март
Занесет меня ураган,

И соткав полотно судеб,
Слишком быстро придет апрель,
Будут масти пики и треф,
Будут кобры шипеть в свирель,

И неведомый, где-то, маг,
Только слово уронит в смерть,
Мир двулик, будто друг и враг,
Все, с какой стороны смотреть...

Попытаться найти исток,
И найти только тьму легенд,
Вечной лжи огневой поток,
Только сущему - нужен свет.

Может, стоило все забыть?
Отряхнуть вековечный прах!
Новый путь до небес открыть,
Знать лишь то, что живет в сердцах,

Но пытается старый мир,
Свести счеты - которых нет?
Для тебя дорогой вампир,
Кости пляшут кордебалет...

Мы в ответе за каждый час,
За всех созданных в тишине...
И что значит теперь приказ?
Мы не знаем - в какой войне.

Бесконечный и подлый бой
Создал мир, и его убьет,
Не воскликнуть: "Мгновенье, стой!.." -
Даже зная все наперед.

Если все понеслось к чертям,
Если боги не знают слов...
Я попробую выйти сам
Из игры подставных веков -

Кто со мной?! Мы ведь тоже есть!
Плоти от плоти всех "высших" сил!
Нам знакома другая месть -
Мы творим их, мы кровь их жил! -

И без нас, и без наших душ
Они могут катиться в ад!
Пусть оркестр сыграет туш, -
"Мы не будем колодой карт"!

@темы: стихи

---

о нервишках

Размышляя сегодня о некоторых особенностях своего душевного состояния, вспомнил как переводил вот этот рассказ Эдгара По. В тему? Не в тему?
Как бы то ни было. Перевод, разумеется, мой собственный.

Эдгар Аллан По
Сердце-стукач

ДА! - нервен - очень, просто жутко нервен, таков уж, каков есть. Но почему вам НАДО утверждать, что я сумасшедший? Болезнь лишь обострила мои чувства, а не расстроила их, не притупила. А острей всего стал мой слух. Я слышу все, что творится на небесах и на земле. Я слышу множество вещей, что творятся в преисподней. И как, после этого, я сумасшедший? Слушайте! И внимайте, как здраво - как спокойно поведаю я вам всю эту историю.
Трудно сказать, когда именно эта идея впервые пришла мне в голову; но раз появившись, она преследовала меня днем и ночью. Поводов к тому не было. Да и эмоции ни при чем. Я любил старика. Он не сделал мне ничего дурного. Ничем не оскорбил. И на его золото я не зарился. Думаю, это все его глаз! Да, вот именно он! Один его глаз походил на глаз грифа-стервятника - тусклый голубой глаз, подернутый мутной пленкой. Когда бы взгляд его ни падал на меня, кровь стыла у меня в жилах; так, понемногу - совсем не скоро, раз за разом, я задумал лишить старика жизни, чтобы таким образом избавиться от его глаза на веки вечные.
Вот в чем вся соль. Вы воображаете, что я сумасшедший. Да ведь сумасшедший ничего не соображает. А вы взгляните на МЕНЯ. Вы увидите, как благоразумно я поступил - с какими предосторожностями - с какой предусмотрительностью - как хитро я все устроил! Никогда еще я не был так мил со стариком, как в течение целой недели перед тем как я его пристукнул. И каждую ночь, когда дело шло к полуночи, я поворачивал ключ в его замке и приоткрывал дверь - о, знали бы вы, как нежно! А затем, когда дверь была открыта настолько, что могла пройти моя голова, я запускал во тьму комнаты потайной фонарь, плотно закрытый, закрытый весь так, что ни лучика не выбивалось наружу, а затем просовывал внутрь и свою голову. Ах, вы бы, верно, рассмеялись, увидев, как ловко я просовывал ее внутрь! Я двигался медленно - очень, очень медленно, так что никак не мог потревожить сон старика. Это занимало у меня не меньше часа - пока моя голова не проходила целиком в дверь, так, что я мог увидеть его, лежащего на своей постели. Ха! - мог ли сумасшедший действовать так умно? И когда моя голова оказывалась в комнате, я осторожно открывал фонарь - о да, очень осторожно - осторожно (чтобы не скрипели петли) - я открывал его настолько, чтобы только тонкий лучик падал на его хищный грифий глаз. И это я проделывал долгих семь ночей подряд, ровно в полночь - но его глаз всегда был закрыт, и значит, я не мог совершить задуманное, ведь не сам старик раздражал меня, а только его Злой Глаз. И каждое утро, как занимался день, я бодро входил в его комнату, беспечно заговаривал с ним, называл по имени самым сердечным тоном, и справлялся, как он почивал. Так что, вы понимаете, он должен был бы быть очень проницательным стариком, чтобы заподозрить, что каждую ночь, ровно в двенадцать, я приглядывался к нему, пока он спал.
На восьмую ночь я еще более осторожно, чем обычно, открыл дверь. Минутная стрелка на часах, и та двигалась быстрее чем я. Никогда еще я не ОЩУЩАЛ в такой полной мере собственного могущества - своей невероятной смекалки. Я едва не лопался от предчувствия триумфа. Я предвкушал его, приоткрывая дверь, на волосок за волоском, а старику и во сне не снились мои тайные деяния и помыслы! Я довольно усмехнулся своим мыслям, и, должно быть, он услышал меня, так как вдруг дернулся на постели, как бы вздрогнув в испуге. Вы, верно думаете, я кинулся прочь? - никак нет. Его комната была черна как бочка со смолой из-за царившего тут мрака (ставни-то были накрепко закрыты из опасения перед ворами), так что, я-то знал, что он не может увидеть открытой двери, и потихоньку толкал ее все дальше и дальше.
Я уже просунул голову внутрь, и начал было открывать фонарь, когда мой большой палец соскользнул с заслонки, и старик аж подпрыгнул, сев на постели, и вскрикнул: "Кто здесь?"
Я замер в неподвижности, не отвечая. Битый час я не пошевелил и мускулом, и все это время я не слышал, чтобы он лег снова. Он продолжал сидеть в постели, прислушиваясь, совсем как я ночь за ночью слушал как стражник смерти - жук могильщик скребется в стене.
Наконец я услышал слабый стон - и я понял, что то был стон смертельного ужаса. Это не был стон боли или горя - о, нет! Это был беспомощный придушенный звук, исходивший из самой глубины души, переполненной неизбывным страхом. Я хорошо знаю, что это за звук. Многие ночи, в самую глухую полночь, когда весь мир спал, он вырывался из моей собственной груди, и жуткое его эхо повергало меня еще глубже в пучину донимающих меня кошмаров. О, да, говорю вам, я отлично его знаю. И я знал, что чувствовал старик, и жалел его, хотя и посмеивался в душе. Я понял, что он лежал без сна, заслышав самый первый легкий шум, когда вдруг шевельнулся в своей постели. И его страхи росли в нем с того самого мига. Он пытался объяснить их себе всего лишь ночными фантазиями, и не мог. Он говорил себе - "Ничего - это только ветер в трубе, только мышь пробежала по полу", или - "Это просто сверчок, что лишь стрекотнул и смолк". Да, он пытался успокоить себя этими объяснениями, но все было тщетно. ВСЕ ТЩЕТНО, потому, что сама Смерть приближалась к нему, и ее черная тень уже пала на жертву и окутала ее. Именно влиянье этой непостижимой тени было причиной тому, что не видя ничего и не слыша, он ОЩУЩАЛ присутствие моей просунутой головы в своей комнате.
Я ждал долго и терпеливо, но так и не дождался звука, говорившего бы, что он лег. Наконец, я решился чуточку приоткрыть фонарь - самую чуточку - на крохотную щелочку. И я приоткрыл его - вы даже представить себе не можете, как бесшумно, мягко - и единственный неясный луч, тонкий и бледный как паучья нить, вырвался из щелки наружу и упал на его грифий глаз.
Он был открыт настежь - открыт во всю ширь, и при виде его я просто осатанел. Я увидел его с совершенной ясностью - полностью, тускло голубой, окутанный жуткой оболочкой, отчего мороз пронял меня до самого мозга костей - больше я ничего не видел - ни лица старика, ни его самого, инстинктивно наведя луч точнехонько на это дьявольское место.
И в тот самый миг, я уже говорил вам, что вы путаете сумасшествие со сверхобостренностью чувств? - в тот самый миг, повторяю я, моего слуха коснулся низкий, глухой быстрый стук, словно от часов, завернутых в хлопок. И ЭТОТ звук я тоже распознал отлично. Это был стук сердца старика. И он подстегнул мое исступление, так же, как барабанный бой распаляет в солдате доблесть.
Но и тогда я стерпел и не двинулся с места. Я едва дышал. Я держал фонарь ровно. Я старался так спокойно, как только мог, удерживать луч света на его глазу. А между тем, адский барабанный бой его сердца нарастал. Он бил все быстрее и быстрее, и громче и громче с каждым мигом. Ужас старика, ДОЛЖНО БЫТЬ, перешел все границы! Стук становился громче, повторяю, громче с каждым мгновением! - вы ведь не теряете нити, верно? Я уже говорил вам, какой я нервный - ну, так оно и есть. И в тот миг, в самый мертвый час ночи, среди внушающего трепет безмолвия старинного дома, этот нечеловеческий звук пробудил во мне ничем не сдерживаемый ужас. Еще несколько минут я держался изо всех сил, оставаясь недвижным. Но стук становился все громче, громче! Я думал, его сердце лопнет! И вдруг меня охватила паническая мысль - да ведь сосед же его услышит, этот стук! Час старика пробил! С диким воплем я отворил фонарь и впрыгнул в комнату. Он один раз душераздирающе вскрикнул - один только раз. В одно мгновение я стащил его с постели на пол, и придавил сверху тяжелой кроватью. А затем ликующе улыбнулся тому, что дело наконец сделано. Но еще долгие минуты его сердце стучало тем самым "укутанным", глухим звуком. Впрочем, это уже не беспокоило меня; его уже невозможно было услышать сквозь стену. Наконец, оно перестало. Старик умер. Я вернул кровать на место и проверил труп. Он был как булыжник, мертв как булыжник. Я положил ладонь ему на сердце и держал так долгие минуты. Пульсации там не было никакой. Он был мертв как булыжник. Его глаз больше никогда меня не побеспокоит.
Если вы все еще думаете, что я сумасшедший, то перестанете думать так дальше, когда я расскажу вам, какие меры предосторожности я предпринял для сокрытия тела. Ночь была на исходе, и я работал быстро, но тихо. Первым делом я расчленил труп. Я отрезал его голову, потом руки, а затем и ноги.
После этого я поднял три половицы в его спальне и поместил все между перекрытиями. А потом вернул доски на место, да так искусно и ловко, что никакой человеческий глаз - даже ЕГО глаз - не мог бы заметить, что что-то не так. И замывать было нечего - ни пятнышка, ни малейшего следа крови. Я очень тщательно за этим присмотрел. Ничего из кадушки и не брызнуло - ха! ха!
Когда я завершил свой труд, было где-то четыре утра - еще темно как в полночь. А как колокол отзвонил четыре, кто-то постучал во входную дверь. Я пошел открывать с легким сердцем, - а чего мне было ТЕПЕРЬ бояться? Вошли три человека, и представились, весьма учтиво, офицерами полиции. Сосед, видите ли, услышал посреди ночи жуткий крик, поднялся, заподозрив неладное, и сообщил в полицейский участок, так что они (полицейские) уполномочены обыскать помещение.
Я улыбнулся - ведь ЧЕГО мне было бояться? И предложил джентльменам войти. Кричал, объяснил я, я сам - во сне. И упомянул между прочим, что старик в отъезде. Я провел своих гостей по всему дому. Предложил им искать везде - искать ХОРОШЕНЬКО. Я привел их, в конце концов, и в ЕГО спальню. Показал им все его кубышки, спокойно, без волнения. Восторгаясь собственным самообладанием, я принес в комнату стулья и просил их ЗДЕСЬ отдохнуть от трудов их праведных, а сам в лихом озорстве от чувства своего полнейшего триумфа, поместил свой стул точнехонько над тем местом под полом, где схоронил труп жертвы.
Полицейские были совершенно удовлетворены. Мои МАНЕРЫ, с какими я держался, их убедили. Я был невероятно спокоен. Они расселись, и так как я отвечал им с полным дружелюбием и поощрял их, они и сами разговорились о совершенно задушевных частных вещах. Но, долго ли, коротко ли - я стал чувствовать, что устаю, слабею, захотел, чтобы они исчезли. Голова моя заныла, в ушах зазвенело, а они все сидели, все болтали. Звон делался все отчетливей: я заговорил без остановки, чтобы избавиться от этого ощущения, но звон не стихал, а становился все четче, определеннее - пока я наконец не понял, что звенит он отнюдь не только у меня в ушах.
Бесспорно, я ОЧЕНЬ устал; но заговорил еще бойчее, еще громче. А звук все нарастал - и что мне было делать? Ведь это был НИЗКИЙ, ГЛУХОЙ, БЫСТРЫЙ СТУК - КАК ОТ ЧАСОВ, ОБЕРНУТЫХ В ХЛОПОК. Я начал терять дыхание, а полицейские ничего не замечали. Я заговорил еще быстрее, еще неистовей, но шум все нарастал. Я вскочил, заспорил о каких-то пустяках, что-то доказывал, взяв высокую ноту и энергично жестикулируя, а шум продолжал нарастать. Ну ПОЧЕМУ ЖЕ они не уходят? Я мерил шагами пол, носясь взад-вперед и словно бы раздраженно топал, поглядывая на этих парней, а звук все нарастал. О Боже! что я МОГ поделать? Я исходил пеной - я ревел как зверь - я ругался на чем свет стоит! Я раскачивал стул, на котором сидел, стучал им по доскам пола, но шум нарастал, перекрывая все это и продолжая расти. Он становился громче - громче - ГРОМЧЕ! А эти парни все болтали в свое удовольствие, и улыбались. Разве возможно, что они не слышали? Всемогущий Боже! - нет! нет! Они слышали! - они подозревали! - они ЗНАЛИ! - они насмехались над моим ужасом! - вот что я понял, и в чем до сих пор уверен. И что угодно - все было б лучше этой страшной пытки! Все было б милосердней такого издевательства! Я больше был не в силах выносить эти циничные всезнающие усмешки! Я почувствовал, что вот-вот заору, или умру! - и сейчас же! - опять! - ну! громче! громче! громче! ГРОМЧЕ! -
- Злодеи! - завопил я, - хватит притворяться! Признаюсь в содеянном! - отдирайте доски! - вот здесь, здесь! - это стучит его чудовищное сердце!

перевод - февраль-март 2001

---

крах кофемана

Начал было печатать "день был странный, как будто его не было", а ведь вроде бы и из дому выходил, и пообщался немного, и фильм хороший посмотрел, а день - не почувствовал. И написать ничего не написал. Этакое чувство странной медитации. И тут до меня дошло. Я же кроме как за завтраком кофе сегодня не пил - купил домочадцам хороший чай по дороге домой, заварил, и дальше пил почему-то только его.
И еще удивляюсь Ну, теперь вот пью кофе

@музыка: Zombie fight

---

просто так

Всем (Особенно всем неспящим.)

---

Печатаю себе вот это: "Расстояние между нами все еще было мало, но уже практически непреодолимо, и так чертовски мешала целая гора мертвецов на земле… Следовало что-то немедленно сделать, или просто присоединиться к ним. Несколько наших солдат из разных отрядов еще бились рядом с безумной отвагой, но это была уже отвага обреченных."
И слышу, что за музыка у меня играет: саундтрек к "Звездной пыли" с феерической сценкой "утопления", допечатывал продолжение проигрываемого ко всем чертям сражения под "Zombie fight".
Как подходит-то, елки-палки.

@музыка: Zombie fight

---

вести с полей марта 1569 года

Возможно, это еще кирпич-сырец, но один достаточно ответственный момент в повествовании, можно считать, что наконец есть в новой версии
Рано еще радоваться, но радоваться хочется

@настроение: "Король навсегда" (с) Септимус

---

А вот забавный был психологический эффект - когда я выбрасывал свои старые курсовики (рукописные), и старые тетради, то глядя на собственный тогдашний почерк, чувствовал, что человек, обладающий этим почерком мне почти что глубоко чужд и антипатичен, особенно что касается школьного варианта, сразу после этого, почерк резко меняется, становится уже болеее похожим на мой, хотя случались еще рецидивы "не моего", а до того - ощущение наивности, безвольности, аморфности, и такой "недоделанности", что просто какое-то безобразие. И еще, такое впечатление, что у меня почти напрочь отсутствовало чувство юмора. То есть, было что-то, что я принимал за таковое, но в сущности... Отсутствие небрежности, все какое-то гаденько прилизанное.
Потом уже был период "смешного маньеризма" - но это был хороший период - эксперимента и оттачивания каких-то характерных деталей, некоторые из которых остались со мной до сих пор.
Хорошо, что мы меняемся. Интересно, что я скажу о себе теперешнем лет через десять?
Возможно, тоже немного хорошего.
С другой стороны, кто знает, если брать именно то, что было 10 лет назад, то было там кое-что, что привлекает меня и сейчас, были некоторые черты характера, которые неплохо было бы даже вернуть на какое-то время в то состояние. А вот 15 лет назад, это уже совсем другая (практически чужая) песня.

---

!

И тут до меня дошло... По голосованию ниже, с девятью принцами, надеюсь, все осознавали, что я спрашивал про собственные описания персонажей, а не оригинальные книжные?
Что-то слишком много голосов за Корвина, по-моему