Елки, вот не зря думал, что новый петушок сегодня какой-то оживленный. Видимо, внезапно чувствовал себя лучше обычного, может, давление подходит, и жрать требовал тоже больше обычного. Но стоило уйти на кухню - он сиганул за борт
Но вроде бы я быстро заметил. Хотя валяние в куче мелких жестких предметов на столе, куда он забился и затихарился, так что найден был почти дедуктивным методом, явно ни одной рыбке не может пойти на пользу. А ведь как раз начал недавно убирать крышку, считая, что так ему воздуха больше, а он хотя и бил регулярно хвостом по воде, но пока не выпрыгивал. Вот теперь выпрыгнул. Поймал за хвост, он начал удирать по столу, был перехвачен поудобнее и отправлен в свою емкость. Накрыл.

@темы: Смарагдик

---

Соседи за стенкой меняют окно. Или балкон. Весело-то как

---

Механизмы Времени

И, собственно, тот рассказ, который был мне особенно интересен, который я считаю достижением зимы, и написанный довольно-таки в пику возмутительно банальным с моей точки зрения «Механизмам войны» Почти по заявке на Сиддиг!Доктора (по которой была еще «Голова гуля», но она немного вещь в себе, просто кроссовер и мало меня удовлетворила. А тут - Доктор совсем не обязательно должен быть таким, но отправной импульс исходил все оттуда же - ссылка на картинку есть в шапке
За заглушечку спасибо innokentya.

Название: Механизмы Времени
Автор: Бранд
Размер: миди, 4551 слово
Пейринг/Персонажи: альт!Военный Доктор, Военный Доктор, Сестра Карна, Мастер, жители эфемерных миров
Категория: джен
Жанр: драма, POV
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Война Времени продолжается бесконечно, и кажется, что до нее никогда ничего и не было. А может быть, так оно и было, и все началось именно с нее?
Примечание: во многом рассказ навеян этим фото Александра Сиддига и не оставленной в Посте заявок, но прозвучавшей в некоторых дискуссиях заявкой о соответствующем Военном Докторе; название созвучно роману о Военном Докторе "Механизмы войны", но не имеет с ним более ничего общего

Война Времени – все стерпит. Ведь это же время – понимаете, которое изменяется, запутывается, стирается, если его вечно переписывать. Оно давно безнадежно запутано в клубок с насмерть затянутыми нитками, разорванными, переставленными местами обрывками, множеством навсегда потерянных, замененных случайными подобранными в пыли шнурочками, ужасная химера, хаос, в котором еще не родилось мироздание. В этой игре в путаницу и рванье множество игроков, постоянно появляются новые, исчезают старые, о которых мы ничего не помним. Мы не можем утверждать, что Время было таким, как нам кажется, до того, как началась эта Война. Может, даже, вообще все началось с нее? Как с Большого Взрыва? Среди этого множества игроков я – один из лучших. Или просто лучший. Сестры Карна знали свое дело. Или дело знало Сестер Карна, тут все неважно, главное, чтобы связь была самоподдерживающейся, хотя бы какой-то значимый заметный период, иначе она будет разорвана, как пузырек случайной флуктуации в том ничто, в котором иногда рождаются вселенные.

Сколько помню себя, я был Воином. Хотя смутно помню и иное, и не знаю, было ли это правдой, или это лишь легенды, которые рассказывает нам наш мозг, случайные флуктуации в континууме и нейроных связях в постоянно изменчивой вселенной. Мне кажется, я помню иные времена, когда для большей части вселенной время было линейным и устойчивым. И только очень небольшое число цивилизаций, даже скорее одна, если совсем уж всерьез и начистоту, могла так играть временем, как можем сейчас мы все, появляющиеся и исчезающие в пустоте. Но ведь какая-то устойчивость есть и у нас. (Еще есть? Уже есть? Интересный побочный эффект полного хаоса). И так вот – та цивилизация, которая умела управлять временем, – уточним – моя собственная цивилизация, – делала это некогда очень странно, лишь сохраняя текущий порядок, может быть, именно поэтому время было таким линейным? По-своему завораживающий, застывший мир, где следствия шли за причинами, почти что совершенно в строгой последовательности… По крайней мере, для большей части вселенной, где никто не умел манипулировать временем так легко. А кто умел – поддерживал порядок. Потрясающие фантомные фантазии… А может, так и было на самом деле? Или как-то еще – разве я не помню частенько самое разное прошлое? Хотя не помню в точности, какое, но сейчас, например, помню, что помнил разное, то оно мне нравилось, то нет, то воодушевляло, и казалось, вот-вот не за горами победа, и что-то прояснится и станет постоянным… настоящим, его можно будет потрогать, почувствовать, упиться вкусом, запахами, красками, которые будут изменяться очень медленно… то вызывало лишь злость и разрушение. А за разрушением, внезапно, начинало снова брезжить что-то светлое и манящее.

Галлифрей, опять разорванный в куски, догорал в алом небе, когда я выбрался из ТАРДИС, напоминающей сейчас черный куб с надписями по кругу, предупреждавшими, что все, кто видят его, имеют дело с самым опасным существом во Вселенной. Отдуваясь, я с удовлетворением бросил темпоральную пушку на выжженную землю Карна и, опершись об основательную распахнутую створку, посмотрел, как горит моя, насколько я сейчас осознавал, родная планета, превращенная в ловушку-брандер, поджаривающую стремящихся ее одолеть врагов.

– Хорошо горит, – одобрила Сестра с вечно меняющимся именем. Темно-синий форменный клобук почти не отражал яркие сполохи. – Эвакуировать-то в итоге не стал?

– А смысл? – спросил я беспечно. – Главное я уже выиграл – время, чтобы переписать время. Ничего этого не случится.

– Тоже верно, чем меньше времени потерял, тем лучше, – кивнула Сестра. – Сделаешь мне красный клобучок?

– Тебе теперь нравится красный? Попробую, должно быть нетрудно.

– Ага, давай, милый…

– А в прошлый раз тебе нравился синий. Думал, одобришь.

– Ничего не знаю, – суховато отозвалась Сестра. – Лишь бы не оранжевый.

– Гм… ладно. – В позапрошлый раз как раз просила оранжевый. Наверное, странно, что я все это помню? Не особенно, раз я сам все это переписывал, и для меня изменения происходили последовательно, а для сестрички вроде бы нет. Или она прикидывалась и дразнилась. Они, вообще-то, умницы, и чертовски много всего знают и помнят. Может, именно потому что влияют на реальность и во многом ее создают. Как меня, например, создали. – Закусить что-нибудь найдется?

– Для тебя – всегда, – кивнула Сестра и, повернувшись, неспешно двинулась к темнеющей глыбе храма.

«Интересно, – подумал я, – Галлифрей точно был разрушен не первый раз. А Карн?» – Я просто не помнил.

Время – спокойное тихое время – это хорошо. И редко. Обычно это то и дело повторяющиеся ночи на Карне. Можно сказать, одни и те же ночи. Только заново, на новом витке, перед новым вмешательством в старый запутанный и рваный клубок времени. В эти ночи можно было спокойно поспать, не ожидая, что те, кого я только что уничтожил, подкрадутся из ниоткуда, чтобы уничтожить меня, поболтать с сестричками, угоститься загадочными зельями, что они варили с самым таинственным видом, и смотреть, как в их глазах блещут звезды, когда они протягивают мне древние и вечно меняющиеся чаши. Для того я и уничтожал своих врагов… врагов Карна, врагов Галлифрея – иногда и сам Галлифрей, зная, что это ничего не значит и «ненадолго» – скоро он снова вернется в строй, как еще некоторые наиболее устойчивые переменные, которых становилось понемногу все меньше и меньше, и наконец за деревьями начинал виднеться лес… а за лесом просторные поля, а за полями горы… И я вспоминал… а может, лишь осознавал возникающую эфемерную, но все более и более устойчивую, действительность. Призрачную, ускользающую, или только рождающуюся. Манящую своими странными порядками, устоями, причудливыми цветами, вырастающими в мирах, которые не рассыпались в прах каждое мгновение, они могли развиваться понемногу, и захватывало дух от представления, во что же они однажды могли бы превратиться! Но это были лишь грезы. В редкие спокойные ночи на старом Карне. Самом устойчивом месте, которое я знал.

Но для чего проводить всю эту ночь на Карне? Чтобы передохнуть? У меня есть машина времени, и я всегда могу вернуться в то же мгновение, откуда отбыл. Давненько мне не приходила в голову мысль, что можно отправиться куда-то еще. Да и приходила ли когда-нибудь раньше? Приходить – приходила. Но никогда еще внезапно воцарившийся на какие-то мгновения мир не казался таким манящим. Воспоминания не казались такими дорогими, будоражащими… почти ощутимыми. Может быть, проверить, насколько они похожи на настоящие?

После небольшого храмового пира, или почти семейного пикника, озаренного светом костров и факелов посреди каменных колонн и алтарей, я вышел на воздух, «на минутку», и скользнул в черный куб ждущей ТАРДИС. Набрал координаты – почти наобум, куда угодно во вселенной, если она действительно существует в данный момент. Не в прошлое, чтобы не никак не нарушить стазис настоящего, не в будущее, которое совсем уж призрачно – именно в настоящее, но очень далеко отсюда, где никто ничего не слышал о нас, о Войне Времени. Ординарная средняя планетка, где могут жить похожие на нас разумные существа. Похожие – но ничего не знающие о нашей безумной безграничной власти над реальностью, где можно притвориться одним из них и взглянуть на их жизнь, попробовать на вкус их мир, кажущийся им настоящим.

В мире, где я вышел, тоже царила ночь. Озаренная множеством сияющих разноцветных огней. Какофония звуков, похоже, складывалась в какие-то последовательные ритмы и мелодии, разные ритмы и мелодии, спорящие друг с другом, сменяющие друг друга. Они называли это музыкой. Фейерверки отражались в глади каналов, по которым они, смеясь, плавали в длинных лодках, то и дело сталкиваясь ради шутки… но не пытаясь убить. Когда одна из лодок опрокинулась, все страшно засуетились, прыгали в воду, помогали упавшим из нее выбраться в безопасное место, они продолжали смеяться, обниматься и улыбаться друг другу. Их наряды были самыми разношерстными, переливающимися блестками, их лица закрывали маски. То, что творилось вокруг, они называли карнавалом. Это было весело, я покрутился среди пышных тяжелых юбок, кружевных накидок, шитых золотом и серебром плащей, попробовал разных яств, которыми они лакомились, вдохнул сотни самых различных запахов – еды, курений, духов, затхлости, исходящей от вечной сырости, отражающей свет кажущихся неподвижными звезд. Они мне понравились, но они не слишком отличались от нас. Беспечные, не воспринимающие ничего всерьез, ведь все игра и все можно переиграть. Но они были очаровательной промежуточной ступенькой к тому, что я искал. Я и здесь нашел это – изумительную веру в незыблемость мира, вместе с верой в переменчивость Фортуны, но я искал большего. Нужно было забраться подальше. Не в настоящее прошлое, но во что-то, что могло бы показаться нам древним, не «искусственным».

В следующий раз я открыл дверь в другую ночь. С запахом кострового дыма, с отблесками, падающими на каменные столбы некоей круговой храмовой постройки. Эта ночь напоминала Карн, кроме того, что это был не он, отдаленная примитивная копия, населенная существами, знающими слишком мало. Я вышел из ТАРДИС и огляделся. В этой ночи не было музыки, в ней был холодный ветер и протяжный вой животных, которых я назвал бы волками, если бы мог доверять своей памяти. Но так как им не было другого названия – пусть будут волки. Мне подумалось, что я ошибся – этот мир походил на наш еще больше, чем тот, что я только что оставил. Тьма, пустота, притаившееся повсюду незримое небытие, готовое поглотить в любое мгновение любую искру огня или разума. Мой черный куб застыл посреди поля, возле холма, на котором высилось замеченное каменное сооружение. Сверху доносились заунывные песнопения, я сморгнул, потряс головой, чтобы вытряхнуть из нее воспоминания о тысяче виденных Карнов, и вдруг услышал плач младенца. Наверху, в храмовой постройке. Отчаянный плач перешел в визг, затем хрип и молчание. Что они там сделали?! Зарезали его? Отчего-то мне стало очень не по себе. Небытие поглотило нечто, лишь на миг из него возникшее. На самом деле, все они были не старше этого ребенка, и жрецы, кем бы они ни были, и даже «древние» каменные столбы, эта вселенная появилась лишь тогда, когда я в очередной раз поставил большую Игру на паузу. До нее была бесконечность других. И эта тоже исчезнет без следа. Я шагнул назад, в ТАРДИС, и закрыл за собой дверь. Но странное саднящее чувство осталось. Они ведь не знали, что произошедшее ничего не значит, и все же его совершили. Совершали. Ритуалы предполагают систему. Хорошо, что ничего этого никогда не случится, скоро все будет переписано и изменится до основания. Но все верно, этот мир не слишком отличался от нашего, должно быть, они делали это именно поэтому – потому что их окружали «тьма, пустота, притаившееся повсюду незримое небытие, готовое поглотить в любое мгновение любую искру огня или разума». Разве меня беспокоило так уж сильно то, что совершали мы? Постоянные возвраты и повторы петель во всех вариациях отменяли любые ужасы, любую боль. Вселенная едва рождалась, обретала какую-то форму, а затем мы приканчивали ее, чтобы начать все с начала, новый цикл. Можно ли было считать это своеобразным «жертвоприношением младенца»? Убийством. Война полна убийств. Мы всё начинали с начала, но не для всех, кто-то возвращался, а кто-то нет. Но сама реальность была слишком зыбкой, чтобы хоть с кем-то можно было проститься окончательно, или как-то рассчитывать на собственную в ней устойчивость. Мы не были такими… Я же не был? Это очень примитивная копия. Я могу все вернуть, а они нет. Это давало мне право.

Погодите, какие еще оправдания? С какой стати? Ничего, кроме необходимости.

В третий раз мой куб открылся в промозглый рассвет, среди лязга и грохота. Здесь не было «подкрадывающейся пустоты» – ТАРДИС возникла на поле битвы. Примитивной битвы с мечами и топорами, копьями и… я проводил взглядом просвистевший над головой снаряд… катапультами. Ага. И баллисты вижу. Едва шагнув, я наступил на что-то чавкнувшее под ногой – проклятье, испачкал ботинок в чужих окровавленных мозгах, выпавших из рассеченного черепа. Ничего себе удар – начисто снесший кому-то макушку. На всякий случай я достал стазер, но никто не пытался на меня напасть. Они явно не сообразили, что произошло, откуда взялась непонятная черная глыба – кругом слишком все мельтешило, чтобы обращать внимание на такие мелочи – мало ли кто и зачем ее притащил, или всегда тут стояла, просто они только сейчас повернулись и заметили. На привычного им врага я, видимо, тоже не походил, – а вдруг кто-то свой, ведь тоже не нападаю? – так что они продолжали увлеченно крошить друг друга под стенами крепости, в которую уже отступали войска, совершившие, пожалуй, не очень разумную вылазку. Освобождая поле битвы, усеянное частями тел, и не всегда тел уже умерших. Я немного поглядел на них. И послушал. Выглядело скверно, звучало тоже. Едва ли тут можно было что-то стремиться сохранить, но… внезапно мне пришла в голову мысль: ведь за что-то же они сражались так ожесточенно, что-то они сами желали сохранить? Или чем-то завладеть. Чем хотели завладеть мы? Всем пространством и временем. И продолжать изменять его? Что мы желали сохранить? Себя? Власть все изменить?.. Я увидел, как со стен полилось кипящее масло, и задумчиво вернулся в Тардис, едва решив, что нашел участок достаточно сухой земли, чтобы вытереть обувь. «Отряхни прах с ног своих…» – из каких же это писаний?

На четвертый раз я вышел днем, посреди чистого поля. Шуршали колосья высоких трав, высушенных солнцем. А в стороне снова доносился плач. На этот раз не ребенка, хотя и почти ребенка – какой-то девушки. Я вышел к ней из высокой травы и наблюдал, как она убирает тело какого-то юноши, обернутое в легкий полотняный саван, цветами. Должно быть, это был один из тех обрядов, когда тело мертвеца вручают на милость птицам, что должны унести на небо его душу. Она была так увлечена своим горем, что не сразу заметила меня, а когда заметила, лишь удивленно подняла взгляд. Ее глаза были широко распахнуты, но не казались испуганными, лишь были красны и мокры от слез.

– Почему ты плачешь? – спросил я. Просто хотел лучше понять, что чувствуют люди.

– Потому что мой любимый покинул меня, – ответила она через некоторое время раздумий, стоит ли ей говорить с незнакомцем.

– Но он не покинул, он…

– Умер, – подтвердила она. – Злой человек убил его и разлучил нас.

– Но ведь он отправится на небо, – предположил я об их вере из всего увиденного.

Она только всхлипнула и отвернулась.

– Разве там, на небе, вы когда-нибудь не встретитесь снова?.. – Разве они не верили в это, раз совершали обряды?

Девушка обернулась и посмотрела на меня почти с яростью.

– Я не знаю! – прямо ответила она. – Знаю только, что он умер – ушел навсегда! Понимаешь ты?! Навсегда!

Это слово потрясло меня чувством, которое во мне вызвало – щемящей неведомой запретной сладостью. «Навсегда» – мне хотелось повторять его снова и снова в глубине разума, пытаясь уловить, понять и ощутить во всей мере удивительную невероятную опору, надежность, твердость. Пусть трагичную. Что-то, на что можно опереться, чтобы идти дальше!.. Это было болезненно и захватывающе головокружительно. Нечто неизведанное. Нечто желанное… Происходящее и остающееся позади – в прошлом, в истории! Которая никуда не исчезает – она тверда как почва, на которой мы стоим, почва, состоящая из праха, поддерживающая, рождающая новую жизнь. Я прерывисто вздохнул, захваченный этим внезапным ярким впечатлением.

Она снова глянула на меня, уже не так непримиримо, решив, что я вздохнул из сочувствия к ней, а не от избытка тайного восхищения, которого ей ни за что бы не понять.

– Его убили ножом, – внезапно сказала она. – Его! Того, кто никогда бы никого не обидел. Кто никогда не брал в руки оружия…

Я присел на корточки рядом с телом и сосредоточенно посмотрел на окостеневшее тело под тканью и на плакальщицу над ним.

– Это хорошо? – спросил я тихо. – Что он никого не обижал? – И не брал в руки оружия: «Как это? Каково это?..» Должно быть, удивительно – свежо и странно, даже при одной мысли как будто снимало чудовищный вечный груз. Никогда бы не подумал, что это может тяготить меня – то, для чего я был создан, в чем я был лучшим.

Она явно окончательно уверилась, что говорит с идиотом.

– Конечно! – воскликнула она с едва сдерживаемой страстью. – Он был святым!

– Тогда боги будут добры к нему…

– Они не были добры, когда позволили ему умереть!

– И все же… для чего же еще нужна святость?

Она вздохнула.

– Чтобы мир становился лучше. Этот мир, а не призрачный мир богов…

Что-то от ее слов снова запело в моих сердцах, будто она трогала невидимые струны. Эти слова хотелось повторять и повторять, наслаждаясь и пропитываясь благословенной влагой, наконец пролившейся на пустыню.

– Которых, может быть, не существует, и тогда нам не в чем винить их, – пробормотала она совсем негромко.

– В самом деле, – согласился я. – Но что, если бы я сказал, что ничего этого не существует? Ни этой смерти… ни этой жизни? Все это только иллюзия, что растает бесследно, как туман.

– Ты говоришь, как наш священник, – заметила она.

– Может быть, он прав, и он правда мудрый человек?

Она лишь усмехнулась.

– Оставь меня с моим горем, незнакомец. Он заслужил быть оплаканным от всего сердца. Что бы ни ждало нас в дальнейшем, наше прошлое – вот то, что действительно существует! Это все, что мы знаем, все, что нам дано.

Ее слова были печальны, но лились как чудесная музыка, залечивая некие старые раны, о которых я даже не подозревал, исцеляя, делая все на миг кристально ясным и истинным.

– Хорошо, – я благодарно протянул руку в безотчетном порыве ободряюще коснуться ее плеча. Она отпрянула. – Не бойся меня, – сказал я ей, – я тебя не обижу. – Всего лишь сотру из бытия тебя и весь твой мир без остатка. Ни боли, ни жизни. Но есть ли до этого какое-то дело этому сияющему дню? И кружащим в вышине, ждущим своего часа, стервятникам. – Прости.

Вернувшись в ТАРДИС, я увидел на консоли мерно вспыхивающий желтый огонек – кто-то пытался со мной связаться, но кто? Сестры Карна не пользуются этим каналом связи. Подойдя, я с настороженной подозрительностью поглядел на индикатор, затем наконец нажал на кнопку, весь внутренне подобравшись. Мысли в голову приходили самые разные: быть может, в некий момент кто-то еще кроме меня приложил руку к изменению реальности?

На экране появилось усмехающееся лицо моего старого друга. Он был почти так же виртуозен, хитер, предприимчив и эффективен в Игре, как я. Нам не раз приходилось перезапускать реальность вместе, иногда вытаскивать друг друга из небытия – но это лишь разок-другой, мы ведь и впрямь были весьма устойчивы и эффективны. Щека его была чуть испачкана копотью, на заднем плане что-то искрило, но, определенно, его ТАРДИС была уже вне опасности. Я невольно облегченно разулыбался в ответ.

– Мастер, старина, ты жив?!

– Не ждал? – воскликнул он весело. – Думал, что прихлопнул вместе со всеми остальными?

– Я бы вернул тебя в строй, не сомневайся! Я думал, ты не выбрался из переделки с токлафанами!

– Не дождешься! – рассмеялся он. – Теперь о них помним только мы с тобой, и заметь, я с ними разобрался еще до твоего вмешательства! Вряд ли мы их еще когда-нибудь увидим. Но у меня тут под конец кое-что вышло из строя, полетело, сгорело… перегрузки были те еще, но я уже все починил. Настолько, насколько требуется до следующего витка. – После которого восстановится в идеальном порядке все, что еще могло пострадать.

– Отлично, я рад! – Может быть, то, что я задумал, будет проще попробовать осуществить вдвоем?

– Я думал, найду тебя на Карне, – сообщил он, кивнув.

Хм… Выходит, я не вернусь в этот раз на Карн? По крайней мере, не в следующую минуту после отбытия, как собирался. С другой стороны, для дела этого вовсе не требовалось.

– Вышел немного… прогуляться. Собирался вернуться, но, похоже, своим прибытием ты подбил волновую функцию, и вместе с ней мое намерение.

– А-а, – понимающе и ничуть не обеспокоенно протянул он. – Верно, ты же не знал, что я еще существую. Ну и чтобы теперь ничего друг другу не сбить и не испортить, какой у нас план?

– Скажи мне, что ты помнишь? До всех этих петель. Есть какая-то хоть сколько-нибудь ясная картина?

Он посмотрел на меня озадаченно и потер подбородок, оставив на нем еще легкий след копоти.

– Разве это важно?

– Может быть.

– Нашей памяти нельзя доверять, – сказал он спокойно. – Она так же изменчива, как все остальное. Ты сам это знаешь.

– А за что мы воюем, ты знаешь?

Его брови поползли вверх.

– Это же очевидно. За само наше существование. За то, чтобы оставаться самими собой. Столько, сколько сможем. Каким угодно образом.

– А как насчет вселенной, в которой мы существуем?

– А что насчет вселенной?

– Если попробовать сохранить и ее? Одно из возникших прошлых, которое станет настоящей историей, протяженной из конца в конец, стабильной, устойчивой как мы, какими мы себя помним?..

Он пренебрежительно хохотнул:

– Да брось ты! Всего одна? Когда их бесконечность…

– Но все, что мы видим, – заговорил я настойчивее, – разве это похоже на бесконечность? Разве мы видим хоть что-то, кроме этой путаницы, мешанины временных маневров, не видим больше ничего – никаких иных миров, никаких вариантов настоящего бытия, никакой бескрайности, необъятности, разнообразия жизни. Замкнутые вариативные короткие циклы…

– И вселенная, изменчивая, как стеклышки в калейдоскопе! Это же прекрасно! Особенно, когда именно ты поворачиваешь калейдоскоп.

– В ней нет ничего настоящего.

– Все это более чем настоящее, – произнес он очень трезво. – Такова и есть реальность.

– В которой мы будем кружить сокращающимися циклами, уничтожая эфемерные армии, пока однажды не коллапсируем в ничто все полностью?.. – на этом месте мой голос вдруг осекся. Может быть, это будет как раз неплохо, и именно это создаст стабильную вселенную, о которой я втайне мечтал. Но ведь это значит, что придется совершить самоубийство. И в этом деле едва ли хоть кто-то может оказаться мне помощником.

Опомнившись, я встретился с его взглядом – внимательным, цепким, холодным, как скальпель хирурга.

– Тебе нужен новый виток, Воин, – сказал он. – Нужен как воздух, поверь мне. Он все исправит.

Да, должно быть, все… Сотрет все. Заново. Меня пробила внезапная внутренняя дрожь, будто все это должно было исказить и меня – содрать кожу, изломать и заново срастить кости, скатать в ком и вылепить заново плоть.

– Мы таковы, каковы есть, и не можем быть другими. Если станем – это будем уже не мы.

– Откуда ты знаешь? Разве мы не меняемся на деле каждый раз? С каждым новым витком.

– Никто не совершил столько витков, как ты, – его голос шелестел, успокаивая, но на деле – подчиняя. О да, у него было это свойство. Едва ли не впервые он пытался применить его ко мне не в шутку. Должно быть, я его обеспокоил, он считал, что мой разум поврежден и его следует силком вправить на место. – Разве ты не знаешь, кто ты?

Новый виток. И я уже понял, чего он хочет – «вернуть меня в строй». Как уже бывало. Наверняка постарается позаботиться об этом. Видимо, это значит, что мне придется от него избавиться. И верно – никто не совершил столько витков, сколько я. Даже он – еще нет. И еще не изменился настолько, чтобы захотеть чего-то другого. А может быть, он изменялся иначе, чем я. Ничтожные погрешности на старте, выдающие астрономическую разницу в результате.

– Да, должно быть ты прав, – вздохнул я, будто бы соглашаясь, мысленно закрывая и замуровывая открытую прежде дверь. – Нужен новый виток. Чем скорее, тем лучше.

Он улыбнулся, но глаза остались холодными. Он тоже закрывал какую-то дверь. Мы же отлично знали друг друга. Он мысленно готовил операционную, отстранившись от меня, как от пациента. Но не ты будешь моим доктором, Мастер. Доктором буду я, тем, кто вправит кости вселенной, сошьет ее разорванную плоть, нервы, сосуды, связки, позволив ей наконец ходить, дышать – жить. Если еще не растерял свою силу со своей прежней беспечностью. И готов ли я теперь стать убийцей для тех, что по-прежнему были мне дороги? Но так эфемерны, непостоянны, изменчивы и ускользающи как мимолетные сны. Нет. Не знаю, верну ли я всех – никогда не знал, и это никогда не казалось важным. Прежде. Но кого смогу – верну. Только оставлю их в прошлом. Настолько, насколько возможно. Прошлое закончено и кажется иллюзией, но оно будет на этот раз, по крайней мере, настоящим! Значит, это будет жизнью.

Я отключил связь и, когда был уже невидим, поспешно кинулся к креслу управления. Я знал, что он торопится тоже, старается опередить меня и вполне способен это сделать. Но я начну не просто с какого-то момента. Я начну с того, что зовется Большим взрывом.

Усевшись, я настроил ментальный шлем, он должен вместить как можно больше из моей памяти и воображения – с необходимыми поправками там и здесь. Я подчищал, стирал некоторые воспоминания, добавлял новые строки, как ключевые строки кода. Мой народ – да, теперь они будут хранителями времени, хотя и по-прежнему будут звать себя его повелителями. Они не будут вмешиваться – настолько, насколько могут не вмешиваться столь могучие существа, они создадут линию Времени тем, что будут ее поддерживать и свято чтить свои законы. О, они будут прекрасны, не правда ли?! Я очень надеялся, что все получится. Хотя бы станет чуточку лучше. Потом и я стану другим. Я могу передумать, не захотеть делать того, что делаю сейчас. Но стоило попробовать! И посмотреть, чем все обернется. На что это станет похоже.

ТАРДИС сотряслась от мощной перегрузки, она практически взрывалась – да, все так и должно было быть! Может быть даже она взорвется совсем, но восстановится в нужный момент, потому что я вписал это в историю, которой пока еще нужен наблюдатель, в критический поворотный… Вспышка!

Я рухнул на пол, задыхаясь, захлебываясь от нахлынувших воспоминаний – через меня проходила огненная река, лавина – это было Время, превращающееся в единый поток. Я чувствовал себя гусеницей, мучительно превращавшейся в бабочку, рептилией, сбрасывающей ставшую слишком тесной кожу, крабом, стряхивающим старый негодный панцирь. ТАРДИС сотрясалась, корчась и агонизируя, осыпаясь, ветшая на глазах – на самом деле я ощущал это совсем другими органами чувств, как она становится все более хрупкой, тонкой – изящной ореховой скорлупкой, в которой я все еще правлю бесконечностью… Нет, уже не правлю, хотя и задал ей ход – она свирепо проносится сквозь меня, вжигая в память каленым железом новые вещи, новые лица, судьбы, радости и трагедии, и все они – настоящие! Сьюзан!.. Барбара!.. Йен!.. Бригадир!.. Джейми!.. Пери!.. Эйс! Как их много! Какие живые!.. Все это было! Было, и значит – есть! Почти неизменно, в почти гладкой, неизменной вселенной, насколько она вообще может быть гладкой и неизменной. Повелители времени не вмешивались в ход истории – почти. Лишь когда-то создали его «естественным образом» – должно же было это как-то отразиться в естественном новом ходе событий. Мое прошлое… у меня наконец появилось прошлое… какое странное. У меня было детство? Такое унылое? Детство всегда должно быть таким? Ведь это время, когда мы бессильны и несведущи. Но потом… Потом была Вселенная! Я путешествовал по ней! Видел удивительные вещи, прекрасные и пугающие. У меня были друзья! Каждый из них был целым миром, с которым я мог поговорить, каждый был воплощением этой вселенной. Ее глазами, сердцем, разумом, чувствами, о, это было великолепно! Это стоило ничтожных ранних лет. И во многих моих жизнях я не желал иметь ничего общего с оружием. И я справлялся! Мне это нравилось. Я даже не знал почему, но это было словно бальзам на душу, с самого начала, я мало что мог с собой поделать, да и не хотел. Потому что когда-то я использовал его слишком много, слишком часто, слишком разрушительно и ужасно. И я звал себя… Доктором! Тоже еще не очень понимая – почему. Но если теперь я это осознаю, значит, я пришел к той самой «критической поворотной точке». Что она значит? Приходя в себя и остывая, я похолодел. Это была Война Времени. Снова. Но разве я не ожидал этого? Не поэтому ли сказал себе, что мне придется оставить это «в прошлом»? Стать убийцей, и самоубийцей – тоже. Я взглянул на свои руки и вздрогнул, не узнавая их – это были руки старика. Но все верно – это лишь подсказка о том, что прежде этого момента была прекрасная долгая жизнь. Не одного лишь этого воплощения. На самом деле – вовсе не его.

Мастера я определенно «опередил». Пытаясь вспомнить его в своей новой жизни, я не помнил даже его участия в Войне. Хотя мы были знакомы, когда-то были друзьями, но теперь назвать друзьями нас было трудно. Он почти не изменился и не сменил своего имени, в отличие от меня. Все тот же повелитель извечного хаоса, каким был прежде и я, утративший часть своей прежней безграничной силы, потерявшийся в новом расцветшем окрепшем мире, опутанный собственным прошлым. Если он что-нибудь помнит, хотя бы безотчетно, это главное, за что он меня ненавидит.

Боль и потрясение от последнего превращения понемногу проходили. Всхлипывая, сквозь слезы, я огляделся. Кресло управления исчезло из консольной начисто. Осталась лишь консоль. А «трон повелителя времени» исчез – я отдал его, отдав часть своей власти всему мирозданию. Так что же, идя – иди до конца. Я увидел – вспомнил Вселенную. Я видел, знал – что она прекрасна, хотя было в ней и немало горя и боли, но они развивались – перерождались, никогда не останавливались, рождали что-то новое, имевшее свои крепкие надежные корни, основания, фундаменты, подножия высоких гор, складывающихся миллионы лет из мельчайших организмов, каждый из которых оставлял след в мироздании. И значит – довольно! Хаос должен остаться в прошлом, даже вместе со мной. Новая память услужливо подсказала способ: Момент. Оружие, что уничтожит остатки Войны Времени навсегда. Снова оружие. Поэтому я больше не Доктор… снова. Но это в последний раз. И больше – никогда! Никогда… Это завораживающее, надежное слово.

wtf-2019.diary.ru/p217044695.htm

@темы: DW, The War Games, сказки

---

Галлифрей должен быть захвачен

Первый из двух планируемых на унесение рассказов (оба миди). Закрытие давнего гештальта и логичное, как для Мастера, так и для Рассилона "завершение" цикла «Не буди спящего дракона», начатого на летней ФБ 2017 года. Завершение, конечно, условное, за этими товарищами никогда не заржавеет продолжить. И «Time man crash», хотя и просто шуточная зарисовка, уже из более "поздней" эпохи, и миди прошлой зимы «Путь обмана» (хотя там все же много предыстории до определенного момента) и «Муки творчества», и вообще все, произошедшее даже в каноне на границе той исторической черной дыры. А вот «Дольмены Гаммы» точно предшествуют.
Вместо заглушки прицеплена иллюстрация к серии от Мати_Ривер, прочее оформление оставлено с последней игры.

<

Название: Галлифрей должен быть захвачен
Автор: Бранд
Размер: миди, 5278 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер, Рассилон, Генерал, Инженер, Помощник, прочие статисты
Категория: джен
Жанр: пропущенная сцена, AU, драма, легкие нотки нездорового юмора, частично POV
Рейтинг: R
Предупреждения: массовые убийства, вивисекция, множественные физические повреждения, насилие, выраженная социопатия персонажей
Краткое содержание: Мастер собирает многочисленную армию и вторгается на Галлифрей в конце вселенной, пользуясь послевоенной разрухой и общей расслабленностью. "Мой план сработал как часы".
Примечание: является логическим продолжением макси "Не буди спящего дракона", но может читаться совершенно самостоятельно.

«И армия моя — и камни и деревья и птицы в небесах»… *
Из кинофильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход»

Иногда мне снятся кошмары.

Мой план сработал как часы. В нужный момент, почти в самом конце времен, мои армии, созревшие из микроскопических зерен, посеянных в области горизонта сотен черных дыр, вышли из зон их притяжения – преображенными до неузнаваемости из представителей тех цивилизаций, которым они изначально принадлежали. (Были и сотни неудачных, невзошедших семян, но о них не к чему здесь говорить, это были статистические предусмотренные потери). В основном, это были киберлюди, не только с Мондаса, но и с массы других планет. Часть их была даже почти далеками, но лишь почти – лишь пущенными по тому же пути развития с некоторыми редакциями, которые я посчитал необходимым внести в самом начале их зарождения, а некоторые были далеками в прошлом, которых я хорошенько отредактировал множество поколений назад. Часть была почти токлафанами, но снова лишь почти. Ведь у меня были и «настоящие» – жители Утопии и вечного парадокса, то и дело возобновляемого. Бессмертное, постоянно возвращающееся к исходной точке и восстанавливающееся в ней воинство. Их можно было применить лишь в особых случаях, в условиях со слишком туго переплетенными и значимыми временными линиями, в которых они могли оставить заметный след и нанести значительный урон. Для того дела, которое я задумал, они отлично подходили.

У всех этих армий было одно предназначение, одна задача, выжженная в остатках их мозга и генетическом коде – вторжение на Галлифрей. Снова придется оговориться – были неудачи и среди «взошедших» семян, развившихся иначе, чем это планировалось – но это были неизбежные погрешности. С которыми непременно нужно будет разобраться, когда основная цель будет достигнута. Сейчас было не до них, их преследование и уничтожение отняло бы драгоценное время и лишило мой план необходимой внезапности. Достаточно того, что костяк сложился, был более чем многочисленным, целеустремленным и оказался собран в нужной точке континуума. В то самое время, когда Галлифрей оставался таким уязвимым после перенесенной, едва не уничтожившей его, Войны и после перенесения, со всеми сопутствовавшими, пусть уже миновавшими, природными катастрофами, во времени в самый его конец. Где, хоть Доктор едва ли признал бы это когда-нибудь прямо, нашей родной планете и предстояло издохнуть своей жалкой смертью. Если только я это не исправлю.

Был еще кое-кто, кто мог бы это исправить, но я не собирался предоставлять ему шанса, и, когда я видел его в последний раз, он находился не в лучшей форме, а власть его над цивилизацией, которую он когда-то создал, казалась весьма шаткой. Ведь его цивилизация еще не была, в массе своей, готова развоплотиться и начать существовать без времени и пространства, так что чрезмерно смелый замысел не сослужил ему доброй службы. Хотя все можно было списать на экстремальные военные меры и на то что «ну не развоплотил же!», хотя в этом и была вовсе не его заслуга.

Галлифрей в некотором роде не просто планета – это сложная система, требующая привязки если не к собственной двойной звезде, которую можно было заменить аналогичной, то к Оку Гармонии, как к необходимому элементу и существования и транспортации, и сопровождаемая некоторыми собственными планетами-колониями вроде Карна. Да, никто не обещал, что перенос будет простым, он им не был, и не будет потом, когда понадобится вернуть его если не на место, то куда-нибудь подальше от гибели вселенной как таковой по естественным причинам.

Стоило ли первым ударом уничтожить Карн? Или не обращать на него внимания, ведь при недееспоспособном Галлифрее он станет беспомощным? Я давно выбрал второе. Я убил кучу времени и сил на этот План. Теперь все зависело от точности и аккуратности исполнения его основной части.

Первый этап был самым простым – многочисленные подвластные мне дроны – ничего кроме чистого искусственного интеллекта и способности создавать мелкие червоточины, – бомбардировали планету тысячами болтающихся в пространстве бесполезным хламом астероидов, перегружая окружающий Галлифрей трансдукционный барьер – силовое поле, способное защитить его почти от всего на свете. Этот барьер и так был сильно не в порядке со времен Войны, которая для Галлифрея закончилась совсем недавно. По их счету, я вернулся всего спустя пару недель, как сбежал с планеты. Я хотел застать их именно такими, какими помнил – слепыми, одуревшими от счастья недавнего спасения, не желающими и думать о войнах. Захватить «тепленькими» и разнеженными, поверившими в то, что все кончилось. Хотя тот факт, что мое бегство уже сопровождалось катастрофой с некоторыми жертвами, чуточку портило эту безмятежность. Особенно обидно было, что катастрофу еще и подстроил не я. Но я дал им время чуточку успокоиться, прийти в себя и снова расслабиться.

Когда бомбардировка закончилась, остатки трансдукционного барьера лишь слабо потрескивали остаточными разрядами, прокатывающимися неотличимо от простых молний и отражаемых магнитосферой солнечных вспышек. Немало астероидов беспрепятственно рухнули на планету, изрыв ее поверхность кратерами, подняв цунами, впрочем, было бы куда серьезнее, если бы у нас еще оставались приличные океаны и моря… но вся жизнь Галлифрея давно стала почти условностью и иллюзией, держащейся на массе сложных механизмов, которые теперь пострадали, но которые и уберегли еще очень многое – какой-нибудь иной планете произошедшего хватило бы для полной гибели, но только не Галлифрею, который был лишь чуточку ошеломлен и потерял мощность своего щита.

Теперь настало время токлафанов и «далеков». Они роем устремились к пылающему оранжевым огнем шару, занявшемуся тут и там настоящим пламенем, а не одним лишь его цветовым подобием. Я намеревался сделать то же, что некогда сделал с Землей, но трижды – истребить тридцать процентов или около трети дееспособного населения, чтобы подавить возможность сопротивления и посеять панику. Для начала. Моим бойцам были даны четкие указания – как именно нужно убивать повелителей времени. Как нужно стрелять, сколько раз, с какими паузами, чтобы максимально снизить возможность регенерации.

«Далеки» тут играли почти маскарадную роль, рассчитанную на визуальное устрашение «по свежим следам». Токлафаны были ничуть не менее действенны и более маневренны. Уверен, они непременно поделятся своим названием со своими новыми игрушками и тоже наведут фурор, когда окажутся не менее эффективны, чем далеки! Конечно, в первую очередь пострадает мирное население, а не то, что чуть более привычно к обороне и сражениям, но пусть оно будет хотя бы деморализовано, его тоже ждет свое предназначение!.. Так же, как найдется еще применение всем живым и мертвым.

А для чего еще хороши конвертеры черных дыр? Особенно хороши они с конвертерами червоточин, способных пробивать обшивки ТАРДИС, как вторая ступень, выводящая из равновесия Око Гармонии внутри каждой временной капсулы и превращающая ее из звезды, вечно готовой к коллапсу, но не коллапсирующей, в настоящую черную дыру, за чем следует полное уничтожение, согласно всем протоколам безопасности не вырывающееся наружу, да и по многим техническим причинам – попросту происходящее в ином пространстве.

И чем хороша бывшая (а может и будущая!) президентская ТАРДИС – она была снабжена программой обнаружения любой активной ТАРДИС в секторе! Достаточно было автоматизировать обнаружение и уничтожение – и никто уже не мог вырваться и сбежать с атакуемой планеты. Чрезвычайно ценный трофей. Я десятилетиями исследовал ее на предмет скрытых ловушек и не доверял ей, но за столетия она еще не подводила меня всерьез, предоставляя вместе с тем немало исключительных возможностей.

***

– Лорд-президент! – голос Генерала невольно срывался в истерику. – Далеки снова нашли нас. И они эволюционировали – это совсем другие далеки!

– Или даже совсем не далеки! – пропыхтел лорд Инженер, ворвавшийся в зал, весь прокопченный и растрепанный, полы мантии, изорванные, прожженные и перемазанные машинным маслом, волочились за ним лоскутьями. – Далеки, которых удалось вывести из строя, разобрать и препарировать, как раз выглядят деградировавшими. Это просто демоверсии какие-то… фальшивки!

– Это только термины, – отрезал Генерал. – Эволюционировали, деградировали, главное, что они снова атакуют Галлифрей и намерены его уничтожить. Без предупреждения, без какого бы то ни было объявления войны! Откуда они взялись? Определенно откуда-то из другого времени.

– Возможно, – негромко и почти апатично откликнулся лорд-президент, сохранявший посреди творящегося ада кромешного немыслимое самообладание и хладнокровие.

– Возможно?!.. – Генерал со свистом втянул воздух, натолкнувшись на взгляд Рассилона и ощутив непонятно откуда взявшееся чувство растерянной вины. И вовсе не потому, что забылся, решив, что старик совсем сдал и не осознает происходящего.

– Вот что случается, если войны не заканчиваются по-настоящему. – Взгляд старика, похоже, на удивление смягчился и стал сочувствующим. Генерал потупился. Старый упырь не бесился и не выходил из себя, лишь философски пожал плечами. Может, он и не такая уж сволочь. Но ведь этот его план с развоплощением… – Но я не думаю, что дело в этом, – мягко продолжал Рассилон.

Генерал моргнул от непривычного тона и снова удивленно поднял взгляд.

Сочувствие, понимание, легкая грустная и вместе с тем ободряющая улыбка, будто Рассилон о чем-то догадывался и даже провидел какой-то выход. И раз он сказал, что дело не в этом – он намекал на то, что критических мер с развоплощением не планирует?

– Не… думаете, сэр?

– Я должен перепроверить некоторые коды. Техники на верфи получили инструкции и уже этим заняты. Хотя, конечно, он давно убрал все маячки… а может даже вовсе не пользуется угнанной ТАРДИС.

Генерал отвалил челюсть, с ужасом уставившись на Рассилона.

– Вы говорите о Докторе? Это невозможно!..

– Бросьте! – возмущенно отмахнулся Рассилон. – С какой стати я буду говорить о Докторе?! Я говорю о другом повелителе времени, известном самой дурной славой чудовищном преступнике, которого мы оставили в живых, вылечили, несмотря на все, что он натворил, а он вместо благодарности сбежал, взорвав полгоспиталя, воспользовавшись общей послевоенной халатностью. И он отлично понимал, что планета в разрухе и едва ли может оказать сейчас серьезное сопротивление, чем, конечно, и воспользовался. Да, мы можем вспомнить о Докторе, чтобы понять, что может натворить один-единственный повелитель времени! Однажды один такой нас спас. А другой теперь атакует, желая разгромить все, что еще способно ему противостоять, и захватить все, что осталось от нашей цивилизации!

– Все, что осталось… – Генерал шокированно моргнул от одних этих слов, хотя понимал, что они безжалостно верны.

– Фигурально выражаясь. Хотя уже не только! Достаточно взглянуть в окна и за силовые щиты.

– Невероятно, сэр…

– А кто еще мог знать, где мы теперь находимся?..

Генерал ведь вовсе не спорил, и не о том сказал «невероятно»…

Откуда-то донеслись звон битого стекла, выстрелы, крики и мерзкий, вызывающий отвратительные мурашки по спине, лязгающий смех. Вздрогнув, все с тревогой уставились на двери, но звуки, удаляясь, стихли. Это был лишь точечный прорыв. Капитолий пока еще держался.

– Токлафаны, – вдруг заявил Инженер в выжидающей тишине, торопясь, будто давно хотел это сказать, но не смел перебивать мысль лорда-президента или Генерала. – Эти твари называют себя токлафанами. Проклятые сферы с сушеными и одновременно живыми человеческими головами внутри. Я разбирал парочку подбитых. Они все еще были живы и продолжали омерзительно смеяться, пока им не вышибали мозги. Токлафаны – из нашего собственного фольклора!..

– А еще они что-нибудь говорили? – заинтересованно вопросил лорд-президент.

– Да, сэр. Они говорили «Мастер – наш друг».

– Вот вам! – Рассилон усмехнулся и развел руками.

***

После первой зачистки, или, вернее, легкой расчистки, уничтожившей или покалечившей до беспомощного состояния почти треть населения, к Галлифрею устремились огромные тяжелые корабли-платформы киберлюдей. Собственно, им самим не очень-то были нужны платформы, они совершенно самостоятельны в плане транспортировки, но платформы несли дополнительное оборудование для преобразования всех, кого они разыщут живыми или мертвыми. При возможной нехватке оборудования был предусмотрен и другой план – киберлюди могли сбрасывать в некоторых случаях старую «начинку», чтобы заменить ее новой, более приоритетной. Но это желательно было делать не сразу, чтобы наибольшее их количество оставалось в полностью боеспособном состоянии, на адаптацию же даже при полной подготовке требовалось некоторое время.

На своих экранах, переключаясь между бесчисленными камерами, я наблюдал за происходящим внизу. Киберлюди разбрасывали завалы, извлекая останки, обгорелые конечности и торсы, и еще вполне живых, а зачастую и невредимых галлифрейцев, и превращали всю захваченную поверхность в огромную операционную – сдирали с мертвецов и пленников кожу вместе с остатками одежды, вскрывали брюшные полости, вырывая более ненужные внутренности, высвобождали из плоти нервные ткани, чтобы приварить как следует к чувствительным датчикам. Процесс был долгий, сопровождаемый бесконечными воплями и визгом – некоторые пытались регенерировать, хотя в этом не было никакого смысла. Приглядываясь к гротескным картинам на месте стертой с лица Галлифрея Аркадии, полным брошенных на землю и абсурдно подергивающихся, должно быть, просто от сотрясающих поверхность толчков, коконов вывернутой наизнанку содранной кожи, выброшенных как ненужный пережиток клубков поблескивающих внутренностей, я задумывался, чувствую ли что-то от того, что они принадлежали представителям моего собственного биологического вида, моего народа? И должен ли что-то чувствовать? Кроме вполне естественного легкого рефлекторного отвращения. Может, даже атавистического страха, что то же могло бы случиться каким-то образом со мной, если бы… но это же было глупо и неважно. Хотя именно на этом строится сочувствие – только на страхе и иллюзии, что это могли бы быть мы сами. Сколько себя помнил, я преодолевал этот страх, парализующий, сковывающий, не позволивший бы сделать в этой жизни ни шага.

Не имеющий значения даже для них. Я вдруг обнаружил, что ободряюще улыбнулся, глядя, как киберлюди старательно потрошат очередное еще живое «тело». Его кожа лопается и дрожит, повисая лохмотьями, хлещет кровь, нелепыми весело брызжущими струйками и щедрым медленным потоком, вспугнутыми змеями вываливаются обычно набитые нечистотами, но наверняка уже давно опорожненные кишки, плюхаются на землю влажными мешками многочисленные органы. Оно еще не понимает, что это вовсе не конец – только новое начало. Освобождение. Оно перерождается – регенерирует в иную форму, отличную от привычной. Подконтрольную единому управлению – то есть мне. Подумаешь, всего лишь еще одна смерть! Кто из нас их не переживал (если кто-то и нет, что ж, всегда все случается в первый раз), помногу и в самых жутких видах? Плоть – всего лишь одежда, что может быть перекроена как угодно. И из этого – из грязи, крови и воплей просто рождается нечто новое. Новая небывалая ступень в развитии всей цивилизации. Мои действия продиктованы не одной лишь ненавистью. Ее заслужили в полной мере лишь некоторые… Впрочем… было что-то ненавистное во всем этом старом мире, который я теперь перекраивал по живому. Что-то мерзкое, мелочное, душащее и гниющее, как недостаточно хорошо набальзамированная мумия. Так что, признаю, была и ненависть, всегда. Но не теперь, когда вы становитесь моими детищами. Теперь вы начинали становиться достойными моей любви. Вот что я чувствовал на самом деле! Долгожданно и почти неожиданно, уже стараясь не надеяться. Но наконец получилось! И значит, все, что случалось когда либо, того стоило!..

***

– С высланными наперехват боевыми ТАРДИС постоянно что-то происходит! Что-то уничтожает их изнутри! Мы получили ряд сигналов бедствия и связь тут же прекращалась. Как это возможно?..

– Естественно! – рявкнул Рассилон, самую чуточку теряя самообладание. Бомбардировка и бесконечные десанты продолжались уже третий день, и третий день с небольшими промежутками длилось совещание Чрезвычайного Совета. – Мы в конце Вселенной! У кого угодно была возможность воспользоваться самой силой Времени, чтобы обрушить ее на нас. – Лорд-Президент уже третий день сохранял невероятное хладнокровие, но и он, пожалуй, начинал проявлять нервозность. Зафиксированные множественные червоточины предвещали очень удручающие перспективы. Атаки происходили чересчур интенсивно, хотя этого и следовало ожидать – иначе Галлифрей так просто не подмять, потеря инициативы дорого обойдется любому агрессору. Даже защита Цитадели падет рано или поздно, если этот проклятый Совет слишком уж затянется.

– Они не могут пересекать собственную временную линию, чтобы упредить атаку!..

– В такой близости от Галлифрея это всегда было чревато катастрофой…

– А уж после того, что натворил Доктор…

– Господа, опомнитесь, он спас нас всех!..

– Но не от этого! Еще немного детского лихачества с временными потоками, и планета треснет, расколется как орех!..

– Взорвется!..

– На куски развалится…

– Но что-то же мы можем сделать?!

– Господа, нам срочно нужны новые законы!..

Рассилон постучал по столу «латной» перчаткой.

– Дражайшие члены Чрезвычайного Совета! Я могу призвать вас к вниманию буквально на минуту?! Нам понадобится всего одна аномалия, которая избавит нас всех от творящегося ужаса с самого начала!

– С самого начала?..

– Всего одна аномалия?..

– Боги, нам конец!..

– Что же вам терять, если это, по-вашему, конец?

– Но, может быть, есть еще способ… – робко проблеял кто-то.

– Я не предлагаю вам развполощение! – терпеливо повторил лорд-президент. – Это же не Война Времени! Взгляните на так называемых «далеков» и прочую армию вторжения – они не владеют технологиями манипуляций временем сами по себе! Их направляет всего лишь один повелитель времени, каких на этой планете – миллиарды!

На какие-то мгновения все затихли и уставились на него с надеждой.

– Я ведь прав в оценках технической стороны, лорд Инженер?

– Абсолютно правы, лорд-президент, сэр!

– Значит, нам достаточно произвести лишь одно действие. Весьма сложное на Галлифрее, не спорю. Но оно восстановит все разрушенное. Вернет нам всех, кого мы потеряли в эти последние дни, всех погибших, зверски убитых, растерзанных. Может быть, я ошибаюсь, и не у каждого из нас за этими стенами остался кто-то, кто был нам дорог?

Отовсюду донеслись сдержанные судорожные вздохи. Может и не всем, но он многим угодил в самые глубины их сердец.

– К прискорбию, чтобы обратить время самого Галлифрея вспять, мне понадобятся чрезвычайные полномочия и беспрепятственный доступ к… не будем лишний раз заострять внимание на том, что мною же когда-то созданным, важнейшим артефактам, чего на данный момент нельзя сделать, пока Совет не проголосует единогласно.

– И также это будет означать, – медленно и тихо проговорил Генерал, – что результат голосования, сохраняемый этими самыми артефактами, и данная им практически абсолютная власть сохранится и при обращении времени вспять и устранении опасности. Мы все будем в ваших руках, несмотря на то, что даже не будем знать, что произошло.

– Если вы полагаете, что справитесь лучше – прошу вас. Я – лишь старик, которому уже не к чему стремиться, кроме желания спасти целую планету моих детей. Свое собственное творение, которому я не желаю никакого вреда.

Многие члены Совета потупились, признавая справедливость этих слов.

– Господа, – со вздохом сказал Генерал, давно признанный «глас разума» и «почти оппозиции». – Полагаю, мы должны начать голосование и уповать на лучшее. Лорд-президент, как далеко вы предполагаете обратить вспять время Галлифрея?

– Я могу сделать это двумя способами, – доброжелательно объяснил лорд-президент. – В зависимости от того, удастся ли нам все-таки сбить ТАРДИС преступника. Плюсы есть в обоих вариантах. Если его ТАРДИС удастся сбить и обезвредить, я обращу время лишь до безопасной точки перед атакой, проведя дополнительные манипуляции с самим преступником – его время также будет обращено, значительно сильнее, и будут внесены некоторые коррективы, изолирующие его для полной безопасности остального континуума, либо он будет уничтожен. – Пока он говорил, первые шары для голосования уже начали падать на дно ящика с глухим стуком.

– Мы могли бы стереть его из истории! – оживился кто-то.

– Стирание так не работает, – буркнул кто-то в ответ. – Его сотрем, а события останутся, только получат другую трактовку. Или, если не останутся, тоже еще вышибем из-под себя табуретку. По-моему, хороший план…

– И есть второй вариант, – продолжал лорд-президент. – Время будет обращено до точки перед катастрофой в госпитале, перед бегством преступника с Галлифрея, которого в таком случае не произойдет, и для этого мне понадобится капелька той власти, что вы мне сейчас предоставляете, чтобы воспрепятствовать произошедшему, не пускаясь в длительные объяснения и обсуждения, которые могут в те дни стать роковыми. Тогда мы понесем еще меньше жертв! Но с технической точки зрения такой вариант чуть более опасен, так как захватывает больший период и подбирается ближе к точке нашего здесь появления, что может более сказаться на общей стабильности системы. Обещаю, что скрупулезно прослежу за всеми возможными рисками и применю наиболее щадящий для всех нас и для всей планеты вариант.

Шары посыпались в ящик градом.

Генерал взглянул на заполненный ящик, который засветился золотистым светом и торжественно слегка поклонился.

– Да будет так. Аркадия сметена начисто, более половины населения планеты уничтожено или расчленено, разодрано заживо или замертво и обращено в киберлюдей, каждый из которых пополняет армию вторжения. Это противоестественно и ужасно. Нам и правда уже почти нечего терять. Мы не можем позволить себе даже тех потерь, что уже понесли.

– Принесите временной ларец, – распорядился лорд-президент, – в нем мы запечатаем наше сегодняшнее решение и образцы – срезы времени, дабы никто не усомнился, что мы поступили верно в этот день, когда обратили время вспять.

***

– Все сделано? – нервно спросил приплясывающий от возбуждения Помощник – белокурый юноша, кажущийся слишком хрупким для тяжелой мантии на его плечах, увенчанной обычной церемониальным убранством. – Они согласились? Вручили вам абсолютную власть над артефактами и полное доверие на все действия, которые вы намерены совершить, когда опасность уже минует? И о которой никто ничего не будет помнить?

– Верно.

– Поразительно, сэр! Настолько тонкий дальновидный мудрый расчет…

– Да-да. Наши собственные подготовленные инструменты, давайте их сюда. Для начала нам стоит обезвредить нашего «виновника торжества», чтобы замедлить происходящие разрушения. Он убил уже достаточно, чтобы никто не захотел оставлять все в таком состоянии как есть, даже если мы его остановим. Да и его армии будут еще продолжать действовать, так и не получив приказа к отступлению, по инерции.

– Да, лорд-президент, сэр! О боги, это так волнующе, так опасно подбирается к критической черте, точке невозврата…

– Наши козыри, Помощник!

Помощник откинул замочек и открыл стоящую на столе кабинета затейливую резную шкатулку с двумя флаконами на пунцовой бархатной подушке. Флаконы выглядели хрустальными, но на деле их искусно выточили из азбантия. Каждый из них был снабжен кнопкой, скрытой печатью – последние лорд-президент немедленно небрежно сорвал, обнажая активаторы внутренних взрывателей для содержимого квантово-запутанных образцов ткани и металла. Идеальные бомбы, которые невозможно обнаружить никаким способом.

Убедившись, какой из флаконов содержит частицы, квантово-запутанные с частицами дематериализационной схемы некогда президентской ТАРДИС, угнанной в ночь катастрофы в госпитале, Рассилон нажал на кнопку активатора. От внутреннего взрыва, распространившегося в скрытые измерения, которые были куда больше этого флакона, азбантиевые стенки покрылись изнутри сплошной черной копотью. Удовлетворенно кивнув, лорд-президент выждал несколько мгновений, прежде чем нажать на активатор другого флакона, также почерневшего изнутри.

***

Капитолий еще держался. Что ж, пусть. Те, что окопались в нем, успели пережить уже тысячу мысленных смертей, прежде чем смерть на самом деле до них доберется. Отлично. Так и нужно. И нет, я не пытался обратить в киберлюдей абсолютно всех. Это можно было бы назвать «антидецимацией», десятую часть я был намерен оставить как есть, в целости и сохранности, для продолжения рода, вида в его исходном виде и все прочее. Следовало же кем-то править, кроме практически полностью механизированных существ. Для тех, кто остался, возможно, наступит новый Золотой век. Но избранных должно быть не слишком много, чтобы они не могли оказать неразумного сопротивления своему же собственному благу. А вот те, кто был сейчас в Капитолии – их судьба была предрешена. Демократично слиться с девятью десятыми населения, и ни для кого я не собирался делать исключения. Особенно для одного из них… Звучит, наверное, забавно – «не делать исключения в особенности для одного». Но в данном случае именно это и будет лучшей местью.

Итак, я стягивал свои войска все ближе к Капитолию, его будто окружала «стена огня» у горизонта событий, когда внезапно моя ТАРДИС судорожно содрогнулась и замерла. Не понимая, что произошло, я услышал лишь мертвую тишину вместо ровного тона ее двигателей, пения протекающих сложных процессов. В следующий момент консольная колонна взорвалась и меня отшвырнуло к дальней стене. Проклятье, придется катапультироваться!.. Я предусматривал подобную неприятность, и не собирался терять победу из-за возможной неисправности. Мой вихревой браслет давно был настроен на координаты одной из множества вычисленных программой президентской временной капсулы свободных ТАРДИС, куда я мог бы переместиться в экстренном случае и продолжить наступление. Но я не успел нажать на старт – в одном из моих сердец что-то взорвалось, разорвав его в клочья, и я бессильно свалился у стены, захлебываясь собственной кровью. Откуда ее там столько?.. Теряя сознание, в панике от внезапной беспомощности, я чувствовал, как моя ТАРДИС камнем, с ревом разрезая атмосферу, падает на сожженную мной же планету.



Дальше сон становится слишком сумбурным и рваным, превращаясь в собственно то, что я зову кошмаром, ведь все предыдущее так не назвать – до того момента, пока что-то не взорвалось в сердце ТАРДИС, а затем и в моем собственном, всего в одном шаге от триумфа. Я очнулся, когда гвардейцы вытаскивали меня из-под обломков. Мои признаки жизни их, видимо, вдохновили или просто напугали, так что они принялись самозабвенно пинать меня куда придется, вымещая свой страх. Нет проблем, я снова отключился. Чтобы снова очнуться, пока меня проволакивали по окровавленным осклизшим улицам, пахнущим гарью и паленым человеческим жиром пополам с машинным маслом, а затем и по коридорам – далеко тащить не было нужды, я завис над Цитаделью в момент последней атаки. Это избавило меня и от встречи с моими собственными созданиями. Правда, в каждого из них была вшита программа не трогать никого с моими биоданными и слушаться приказов. Так что трудно сказать, что мне повезло. Кажется, обе руки были сломаны. Произошло ли это при крушении или позже? В целом – логично… Очень уж они боялись, что я что-нибудь еще вытворю и держу еще какой-то фокус в кармане. В какой-то момент мы оказались в Зале Совета, не Высшего, они называли его Чрезвычайным, он был смешанным, судя по тем, кого я мог тут видеть. И председательствовал здесь по-прежнему тот, кого я не собирался «выделять из толпы». Понимая, к чему идет дело, я, конечно, попытался сопротивляться, но гвардейцы, едва сдерживавшие собственную ярость, подтащили меня поближе и без всякой фантазии швырнули на колени именно перед ним, удерживая и не давая каким-то образом сменить позу. Более чем отвратительный поворот событий!

– Это ведь ты все подстроил!.. – попытался сказать я, но обнаружил, что не могу выдавить внятно и двух слов – горло было намертво забито сгустками крови и пыли, а легкие, пробитые обломками ребер, отказывались продавливать нужное количество воздуха.

Я понимал, что происходило, понял еще тогда, когда моя ТАРДИС падала камнем на Галлифрей. Этого он и добивался. Я видел артефакты на столе, торжественно разложенные регалии – древние инструменты управления временем. Он вернул себе свою власть, и я, как последний идиот, помог ему в этом, думая, что собираюсь отомстить именно ему, тогда как он лишь натравливал меня как пса на наш общий мир, который достанется теперь – ему, Рассилону. Пробудившейся древней твари, которую уже не загнать снова в ее гробницу. Он мог остановить меня в любое мгновение, но ему было нужно, чтобы пол-Галлифрея уже оказалось раскатано в фарш, чтобы все согласились на его условия, какими бы они ни были. Где-то еще гремели взрывы, но наверняка у него давно уже был план, как все это прекратить.

– Верно, – сказал Рассилон, будто отвечая на мои мысли. Да этот сукин сын наверняка их и слышал, ведь все мы телепаты, хотя иногда не желаем или не считаем нужным прислушиваться друг к другу. Или умеем закрывать свой разум, но не то чтобы сейчас я хорошо этим управлял. Я хотел бы сказать им всем, кто во всем этом виноват, но они не собирались слушать. Их разумы были заслонены страхом, ненавистью, отвращением с вялыми нотками почти детского жестокого удовлетворения. Самодовольства на ровном месте, при том, что весь их мир был охвачен огнем и лежал в руинах и они сами никогда ничего не могли бы с этим поделать. Они горели нетерпением со всем этим покончить и навсегда забыть. Ах да, конечно… – Я знал, кто за всем этим стоит. Ну что же, лорды и леди, теперь нам стоит перейти к делу и исцелить наш несчастный мир!

– Погодите-ка! – импульсивно воскликнул Генерал, поднимаясь и доставая стазер. С ума сойти! Он что, собирался меня убить? Как будто это имело какой-то смысл…

Я с удивлением, почти забавляясь, посмотрел на направленный мне в голову стазер и на дрожащие губы едва владеющего собой Генерала.

– Я хотел бы, – проговорил он не без труда справляясь с собственным коснеющим языком, – чтобы ты сам стал жертвой собственных тварей, но, раз у нас нет на это времени…

Он внезапно перевел руку вниз и… вот черт! Отстрелил мне член! Будто этот орган мог быть каким-то образом повинен в происходящем… Если вы никогда не переживали подобного, даже не пытайтесь себе это вообразить! Хотя не то чтобы это сильно изменило общий характер уже имеющихся ощущений или каких-то перспектив.

– Это было излишне… – великодушно заметил Рассилон. – Отправьте его в ядро планеты. Там он нам больше не помешает. А мы займемся делами. Эта прискорбная глава окончена.

При отсутствии каких бы то ни было возражений, гвардейцы потащили меня в угол к капсуле трансмата, бросили в нее, и через мгновение я оказался в темном и тесном каменном или железном гробу. На удивление холодном. Но только я успел об этом подумать, «гроб» стал стремительно разогреваться как печь; едва ощутив тепло, я уже горел – ядро привычных нам живых планет горячее поверхности солнц, даже ядро такой древней планеты как Галлифрей, хотя это уже не совсем заслуга природы. По счастью, это было быстро. Но это все еще не был способ убийства, лишь место ожидания, заключенное в цикл. Я снова очнулся в холодном «каменном гробу», и опять сгорел – слишком короткий цикл, чтобы успеть благополучно улетучиться из головы повелителя времени, так что я сознавал его снова и снова, в вечной суперпозиции феникса, всегда живой и почти одновременно тут же мертвый, до тех пор, пока кто-то это не прекратит – и точно не за чем-нибудь хорошим…

***

– Нужен ли он нам еще, лорд-президент? Если мы изолируем его на одной из собственных ранних баз возле подходящей черной дыры, он едва ли сможет выполнять какую-то полезную функцию.

– Просто будет под рукой на случай, если вдруг потребуется повторить. Вышло все же впечатляюще, как полагаете?

– В самом деле… И похоже, за эту его историю он даже не вспомнил о Докторе, а был ведь и план, что он продолжит его отвлекать…

– Думаю, для этого нам достаточно его другой версии. Заметьте, Доктор и так пока далеко и явно достаточно отвлечен. Может быть, даже благодаря ей.

– Вы все же собираетесь ее задействовать! Рад, что вам пришелся по душе этот эксперимент.

– Прекрасный эксперимент. Женщины все же, что бы там ни говорили, гораздо покладистей мужчин, вы не находите? И самоироничнее. Она называет себя Мисси – не Мистрис в полной форме, куда легкомысленнее, чем можно было бы ожидать от исходника. Она полагает, что всего лишь регенерировала в результате естественных причин и стараний врачей. Изначально была помещена в совсем другие условия. Прощенная, обласканная, почти поверившая в мои искренние извинения и заверения, что иначе было нельзя и что я страшно сожалею. С подаренным новым жизненным циклом. Со слегка или не совсем слегка подчищенной памятью, конечно. Ей незачем на нас набрасываться. А вот зачем ей набрасываться на Доктора – уже сугубо ее дело.

Помощник проказливо хихикнул.

– В этом свете особенно забавно выглядит то, что сделал Генерал... Да, что-то в токах ее мозга подсказывает некоторые изменения, совсем небольшие, но…

– В самом деле, – с удовольствием поддакнул Рассилон. – Это будет весьма забавно. Подозреваю, что этот персонаж сумеет все испортить даже при самых благих намерениях!

Они оба рассмеялись.

– Но я ее почти понимаю, сперва, как она полагает, она уже спасла Доктора, потом он спас всю планету вместе с ней. Мы были к ней добры, никаких негативных ассоциаций у нее не прибавилось. А там пусть портит что хочет, главное, чтобы она исполнила одно наше маленькое поручение – доставила нам исповедальный диск Героя всей планеты – ему ведь самое законное место на родине, как реликвии цивилизации!

– Совершенно верно, лорд-президент! Это практически святое.

– Действительно.

– А что будет, если они вдруг однажды встретятся – две этих версии?

– Крайне маловероятно, – отмахнулся Рассилон.

– Но если гипотетически?.. Сговорятся? Поймут, что произошло? Объединятся против нас? Аннигилируют?..

– Вполне возможно.

– Хотя окончательная аннигиляция маловероятна, учитывая нашу страховку…

– О, вы говорите о квантово-запутанных частицах в сосудах с взрывателями.

– Да. Ведь на момент отката во времени препараты, связанные с их сердцами, оба целы. Вот поврежденную дематерилизационную схему вы намеренно сохранили поврежденной, в отличие от... Просто это ведь значит… что пока мы храним эти препараты, оба они практически неуничтожимы.

– Верно. Но едва ли они скоро что-то заподозрят. А в худшем случае мы просто используем свою страховку. Если это и не гарантированно уничтожит их, то точно задержит, пока мы не пустим в ход что-то другое.

– Предельно понятно, лорд-президент!

***

...И на этом месте я наконец в ужасе просыпаюсь, разумеется, совершенно не собираясь гореть вечно. Нескольких раз вполне достаточно… И с облегчением обнаруживаю себя в гораздо более приятном месте, будь то в собственной постели или в кресле наблюдателя за видеокамерами. Обычно требуется некоторое время, чтобы прийти в себя и осознать, одно за другим, что я далеко не в ядре Галлифрея, что абсолютно цел и здоров... Доходит до смешного, что я каждый раз проверяю, на месте ли то, куда пришелся во сне выстрел призрачного Генерала. На месте, конечно. Да и почему бы стоило беспокоиться из-за совершенно неважного для размножающегося искусственным путем биологического вида, органа, при желании легко восстановимого? Но почему-то было смутно обидно и царапало сознание. Тем более что, выходит, мы оба придали этому какое-то значение – и Генерал, и я… Тьфу. Вот уж к черту, он ведь был лишь в моем собственном подсознании. Это только я из-за чего-то проводил странные атавистические параллели с древним символом бездумного эго, приводящего к катастрофе. Мой собственный намек и предупреждение. Видимо, стоило пересмотреть свою самоуверенность и предусмотрительность… Тем более что подсознание могло верно параноидально подсказывать, что мой замысел снова мог быть отчасти внушенным… Потом я вспоминаю, что это неважно на ближайшую тысячу лет, ведь я тут застрял на этом проклятом мондасианском корабле из-за сгоревшей от перегрузок дематериализационной схемы. Конечно, стоило завести запасную. В этот момент я обычно закрываю глаза и усиленно транслирую в пространство мысль самому себе, где бы я ни находился, в каких бы ни было временных потоках, непременно держать при себе запасную! И обязательно – вихревой браслет. Может быть, где-нибудь, когда-нибудь я до себя достучусь… Кто знает…

wtf-2019.diary.ru/p217175409.htm

@темы: Эвтаназийные горки, DW, The War Games, сказки

---

о завершенном

На этот раз совершенно точно не буду тащить к себе все, понаделанное за зиму, кроме пары наиболее значимых вещей, тем более, наш замечательный оформитель, тот самый, который "пришел на коллажик, и отгрохал дворец, парк, фонтаны и возглавил секретную службу" (да-да, у нас было целое эффективное Небесное Бартерное Управление с чудесным Координатором innokentya ), помимо полностью всего яркого оформления, сделал очень удобные списки-таблички в деаноне по авторам. Собственно, в предыдущем посте не просто ачивка, она разворачивается в список, но так как он довольно длинный, не стал разворачивать сразу
А еще, конечно, было огромной удачей, что с нами внезапно согласилась поиграть Not Ginger и принесла полконтента команды Собственно, много добра команде она принесла еще до вступления, так как я с авторского разрешения утащил сперва готовый очень подходящий теме клип в Пост набора, а затем и в Визитку - потому что он настолько чудовищно концептуален, что совершенно никак невозможно было пройти мимо, раз позволяли правила и был согласен автор. Так что хотя и чуточку позже (но и юбилей сериала на самом деле почти в конце года), мы практически отпраздновали стукнувшие ему 55 лет Также в порядке юбилейности в Визитку были принесены ссылки на все прошлые игры Хуниверса и ответвлений Но был у нас и отдельный свежий клип про Тринадцатую от *Mao*, очень бодрый и позитивный, отличное ее представление для Визитки. Были у нас и другие внезапности, старые добрые, уже родные, и совсем новые авторы, и монстры-переводчики, принесшие также большие объемы и создавшие принципиальное разнообразие из разных эпох и веток канона - 46 низкорейтинговых текстов - это было очень по-хорошему маньячно мощно
А в начале я подумывал, что даже не собираюсь одолевать оргмаксимумы, и в некотором роде, что все это скорее всего в последний раз
Так что тот самый концепт от Not Ginger. Из конца к началу

@темы: The War Games

---

WTF Whoniverse 2019, деанон

Мы наконец деанонились!
Считаем, что по Гринвичу даже еще вполне уложились в День святого Патрика ) А так - носились за радугой, пересчитывали листочки клевера и волшебное золото, и все, что полагается именно в этот день )
Спасибо всем участвовавшим за потрясающую игру и зиму!

Должность
Лорд-президент, бессменный бессмертный капитан, автор, бартерщик (альтер-эго  Диктатор-прогрессор), бета, верстальщик, виддер, коллажист, командный отвечающий, оформитель, челленджер

Бартер
WTF HP Adventurers 2019, WTF ST Discovery 2019

Пост набора
Общее оформление, верстка, текст, баннеры

Визитка
Текст, концепция, кнопки-отвертки, Гороскоп Папского Мейнфрейма (текстовое наполнение)

Тексты G—PG-13
Драбблы:
• Страшная женщина
• Песчаная мантия
• Где-то в иной вселенной
• Голова гуля
• Рептилоид Горыныч

Мини:
• Игрушечник
• Пока дышу – надеюсь

Миди:
• Механизмы Времени

Визуал G—PG-13
Клипы:
• Настоящие
• Обижать не следует время

Челлендж
• Морское ложе (аудиофик)

Тексты R—NC-17
Драбблы:
• Форма воды
• Без страданий
• Фаллоимитатор

Мини:
• Трубка мира

Миди:
• Галлифрей должен быть захвачен

Визуал R—NC-17
Коллажи:
• Открой часы

Клипы:
• Я жду

Спецквест
• Парад святого Патрика (клип)
• Сюр-приз! Сюр-приз! (аудиофик)
• Чудо Рождества (драббл)
• Если бы светящиеся кролики вторглись в ад... (мини)

Внеконкурс
• Капитан Рейзор (клип)
• Captain Razor (фанмикс)
• Идолопоклонник (драббл)
• Если (драббл)

Деанон
Деанон по квестам, сборка

@темы: The War Games

---

А вот это прямо даже интересно ) О положительности-отрицательности раньше в таком разрезе не слышал или упускал

"Может быть, дело тут в том, что левое полушарие (воспринимающее информацию о том, что происходит справа от нас) в большей степени склонно обрабатывать данные о положительных эмоциях, а правое — об отрицательных (N. Torro Alves et al., 2008. Models of brain asymmetry in emotional processing)".

У цыплят, как и у людей, мысленная числовая линия идет слева направо
Александр Марков

---

И да, внезапно о птичках

Сегодня видели в парке снегиря (обычно их вообще не вижу или принимаю издали за знакомых уже зябликов), а совсем вечером наблюдали даже сову - тоже обычно никогда их не вижу. И сейчас бы не распознал, если бы, как и со снегирем, Ривер и Кот не подсказали, куда и на что смотреть, и тут уже сам увидел странно круглую крупную голову и точно понял, что не голубь

---

Намотали кругов по Коломенскому, отпраздновали по-своему завтрашний ДСП
Интересно, это очередная маниакальная фаза? После хорошего стейка не смог себе отказать в двух стаканчиках кофе и дополнительном тосте с сыром и ветчиной на другом конце парка ) Ну хотя бы удержался и очередную рыбку не купил )
А была такая хорошенькая беленькая девочка
Но как подумаешь, что их надо непременно нерестить, становится как-то нервозно.

---

Рискнул рыбьим здоровьем, посадил нового петушка в Каскад вместо выбывших неончиков.
Дальше посмотрим, не будет ли он кого-то обижать, а то кто его знает. Там не сородичи, но Джинни запросто может начать выяснять, кто тут главный.
Пока сижу наблюдаю, но кто знает, что будет, когда из дома выйду.

Водопадом новичка пока немилосердно сносит, это немного мешает ему преследовать остальных, но он уже пытается

upd: Ну нафиг, высадил обратно. Рыбки в шоке и я нервничаю, лучше в скором времени восстановлю несколько неончиков, пусть харациновый шар остается харациновым.
Хотя, без сомнения, все взбодрились
Совсем не хочется сбивать Джинни его пятилетний рекорд.

@темы: пузырек с рыбками, Смарагдик

---

Кончился последний неончик. Орнатус и пристелка остались вдвоем.
Восстанавливать ли им банду, или посадить кого-то из петушков в компанию? Очень не хочется, чтобы кто-то кого-то заклевал, но может и рискну.

@темы: пузырек с рыбками

---

Возмущен. Для разнообразия, каналом "Культура". Никаких выходных данных о сериале "История, уходящая в глубь времен" - никаких оригинальных названий

Нашел все равно, под другим переводным названием - "История далекого прошлого" (Deep time History), но не повозмущаться невозможно. Это пробегая мимо телевизора днем, застал там Мичио Каку и решил, что надо уточнить, что это было, и не глянуть ли подробнее.
Еще и на ютубе кто-то это показывает в виде фиговенькой экранки и хочет денег на карточку
Если что, на ютубе же есть в отличном качестве, под другим названием.

upd: В ролике есть проблема с выпавшим куском дубляжа после 8 минут (минуты на две заменился начальным фрагментом), на сизонваре такой проблемы нет, но на ютубе качество картинки куда лучше, так что продолжаю смотреть там, подстраховываясь сторонними ресурсами

@темы: Кино

---

Ну и в порядке общего повышательства настроения Клип из нашего свежевыложенного вчера к ночи внеконкурса
"Все будет офигенно"

Оттуда: wtf-2019.diary.ru/p217324452.htm

---

Не понял, а что менять-то?

Узнать

---

Ну и напоследок перед скорым деаноном мы выложили Внеконкурс

@темы: The War Games

---

Нелегко быть хищником )
(курам во Франции недокладывают мяса)

Тысячи кур заклевали лису в курятнике

Во Франции куры убили лису, которая забралась в курятник. Об этом сообщает издание Ouest France.

Инцидент произошел в ночь на 7 марта в провинции Бретань на ферме, принадлежащей сельскохозяйственному колледжу. Лиса забралась в курятник, где содержались три тысячи кур, за ней захлопнулась автоматическая дверь. Куры скопом напали на хищника, загнали его в угол и заклевали до смерти.

«У них сработал стадный инстинкт, и они кинулись клевать лису», — заявил представитель учебного заведения Паскаль Даниель (Pascal Daniel). По его словам, на шее животного нашли множество следов от ударов клювами.

Погибшей лисе, по оценкам мужчины, было около шести месяцев. Даниель предположил, что у животного было мало опыта, потому птицам и удалось его одолеть. «Куры могли броситься на лису все вместе, и она, должно быть, запаниковала из-за их количества. Эти птицы могут быть весьма упрямыми, когда объединяются в стаю», — отметил он.

В сентябре прошлого года сообщалось о корове, убившей напавшего на нее льва. Привязанное к дереву животное попыталось убежать от хищника и случайно задушило его веревкой.

lenta.ru/news/2019/03/13/kury_ubitsy/

---

Увидел у daenyr дивного котика, не могу перестать ржать, и так актуально иногда бывает после обеда )

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Если эффект Блиновича не идет к нам, то мы идем к эффекту Блиновича"

Это я пытаюсь догрызть "Контрмир".

@темы: Кино

---

И немного красавчика в движении.

@темы: пузырек с рыбками, Смарагдик